Озеро нашей любви

Майклс Ли

Алекс рассудительно напомнила себе, что многолетний опыт подсказывает простую истину: самый лучший способ остудить клиента – это как можно скорее переключиться на обсуждение деловых аспектов. Поэтому она открыла папку с бумагами и разложила их на коленях.

– Я еще раз проглядела завещание вашего дядюшки, мистер Уинтергрин. А также все документы, относящиеся к поместью, они уже оформлены должным образом…

Пол Уинтергрин выглядел самым несчастным человеком в мире, но не повторил своего предложения называть

его только по имени.

– Однако я не смогла найти в документах чего-либо, что могло бы послужить основанием для угрозы опротестовать завещание вашим кузеном, – продолжила Алекс. – А у вас нет подобных документов? Может, ваш дядя письменно сообщил вам о своих намерениях в пользу вашего кузена?

Пол Уинтергрин отрицательно замотал головой.

– Нет-нет, что вы! Он со мной даже не заговаривал на эту тему. И я сомневаюсь, что он вообще мог рассматривать такую возможность в отношении моего кузена. Дело в том, что Ралф весьма неуравновешенный человек. Он полагает, что сумеет сохранить лицо, если поднимет шум вокруг завещания. Однако когда дойдет до дела, то он отступит.

Что ж, в рассуждениях Пола была логика. По крайней мере тот достаточно хорошо знал своего кузена, в отличие от самой Алекс. Но с другой стороны…

– А почему бы вам не рассказать мне о вашем кузене? – неожиданно предложила Алекс.

Тот образ Ралфа Уинтергрина, который сложился у Алекс после рассказа Пола Уинтергрина, оставил тяжкое впечатление.

«Никогда ничего хорошего не делал» – было самым невинным из того, что Алекс услышала от Пола Уинтергрина о его кузене.

– Понимаете, отец Ралфа был паршивой овцой в семье, и дядя вычеркнул его из завещания, поэтому я никак не могу понять, с чего Ралф полагает, что ему причитается доля наследства. Но он ведет себя так, словно покойный Джефри Уинтергрин обещал ему хорошую часть… Это то, что я узнал из тех пересудов, что гуляют сегодня в городе…

– Но как он мог ему это пообещать? – спросила Алекс. – Я имею в виду, не говорил ли Ралф, где такое обещание могло бы быть сделано? Скажем, у постели больного Джефри, на вечеринке или…

– Не имею ни малейшего понятия. Возможно, такое могло бы быть сделано во время шахматной партии, например. Ралф постоянно ошивался в доме. Но в любом случае, как он сможет подтвердить тот факт, что ему была обещана доля наследства? Не может же он просто так появиться в суде и потребовать пересмотра завещания? Или все-таки может?

– Сомневаюсь, что он может так поступить, по крайней мере если не найдет двух свидетелей…

Пол встряхнул головой.

– Не могу представить, что таковые найдутся. И кто мог бы пойти ему в свидетели! Дворецкий покойного дядюшки глух как тетерев, а остальная прислуга при его появлении спешила удалиться под тем или иным предлогом. Его не выносили, в частности из-за того, что он вечно был озабочен отсутствием

денег. И я припоминаю, что дядя Джефри даже писал ему что-то по этому поводу…

В голове Алекс зазвенел тревожный колокольчик.

– Он обсуждал с ним финансовые проблемы? Но зачем надо было вашему дяде письменно общаться с Ралфом, если тот, по вашим словам, все время проводил в доме дяди?

Пол пожал плечами.

– Ну, дядя Джефри принадлежал к старой школе. Он так и не научился полностью доверять телефону и считал телефонные разговоры проявлением дурного тона. Если он хотел кого-либо пригласить к себе на обед, то обязательно отправлял шофера с запиской или официальным приглашением.

Алекс медленно произнесла:

– Значит, существуют письма вашего дяди, адресованные Ралфу?

– Вне всякого сомнения, и довольно много, – пренебрежительно бросил Пол Уинтергрин. – Никто не может предсказать поступки престарелого человека…

– И в каких-то письмах разговор шел о деньгах? Пол Уинтергрин согласно кивнул на это предположение Алекс.

– Я бы сказал, что этот предмет обсуждался довольно регулярно, учитывая вечные финансовые затруднения Ралфа и его привычный образ жизни.

Алекс вздохнула.

– И письма, конечно, находятся у Ралфа?

– Сомневаюсь, чтобы он их все сохранил. Ралф никогда не славился любовью к порядку… Скорее, он просто рвал их и выбрасывал, особенно если советы дядюшки ему были не по вкусу…

Однако Алекс не была столь безоговорочно в этом убеждена.

– Скажите, Пол, существует ли какая-либо возможность познакомиться с содержанием этих писем?

– Вы имеете в виду, можно ли достать копии их? Конечно, можно. Джефри хранил копии всей своей переписки.

Однако Пол Уинтергрин был явно озадачен настойчивостью Алекс.

– А что вы имеете в виду? В чем загвоздка? В соответствии с завещанием дяди Ралфу полагается незначительная сумма наличными. Его же не выбросили на улицу. Так почему же ставить вопрос о пересмотре завещания в суде? Да ему это и не по силам – добиться отмены завещания. Разве я не прав?

– На первый взгляд вы правы. Ему это не по силам. Но, если ему было дано обещание доли наследства…

Пол энергично затряс головой.

– Я не могу себе такого представить. Но даже если дядя Джефри и пообещал ему такое, то я уверен, что не более чем в шутку.

– Тем не менее при малейшем намеке на обещание помочь разрешить финансовые проблемы Ралфа Уинтергрина, содержащемся или могущем содержаться в этих письмах, или при упоминании о высказывании, что после смерти Джефри Уинтергрина Ралф Уинтергрин не будет испытывать финансовых затруднений, либо в случае любой ссылки на возможность обсуждения завещания с Ралфом Уинтергрином адвокат Ралфа вправе потребовать внесение дополнения в завещание.