Озеро наслаждений

Частейн Сандра

– Ночью – всегда, принцесса.

– Хорошо.

Ее пальцы освободили плечо, которое сжимали, и медленно двинулись вниз по его телу, пока не нашли ту часть его, которая уже начинала подниматься. Она охватила

его своей маленькой ручкой, исследуя, трогая, возбуждая.

– Ах-х-х! Порция, подожди. Я думаю, мне что-то нужно сказать тебе, дорогая.

– О? Я что-то делаю не так? Я хочу, чтобы тебе было хорошо, Даниэль. Я намерена пробовать, пока не сделаю правильно, даже если это будет продолжаться всю ночь.

– Нет, ты делаешь очень правильно. Но я должен сказать тебе, что ночи на Клондайке продолжаются шесть месяцев подряд.

– Я знаю, – ехидно сказала Порция. – И есть одна вещь, которую, думаю, ты узнаешь. Я добиваюсь совершенства во всем, что делаю. Как ты думаешь, ты сможешь быть терпеливым, пока я учусь?

– Я думаю, да, – сказал Даниэль и подумал о наслаждении всех грядущих ночей.

Кровь Даниэля взволновалась, и он отдался ласке Порции. Она была такая прекрасная, такая дикая и не поддающаяся приручению, и она была все, чего он хотел на все дни и ночи своей жизни, а может быть, и после.

Авторская

ремарка

Отель «Свитуотер» и минеральные источники существовали на самом деле, так же как Пьемонтский колледж Чатаква, описанный Генри Грейди. Этот район посещали около 30 000 человек в день, в том числе Вандервилты, Асторы, Марк Твен, президент Вильям Мак-Кинли и Джоэль Чандлер Харрис. Нет свидетельств, что Джей Голд и его дочь Элен посетили курорт в то время, когда происходила наша история, но они были в Атланте гостями Самюэля Инмана, финансового партнера курорта, после чего отправились в Саванну.

Основание и деятельность курорта и Чатаквы описаны точно, включая представление пьес Шекспира.

Медицинские свойства литиевой воды были установлены еще во время ирокезов в XIX веке, на Конгрессе физиологов, и пользуются спросом по сей день, при нынешнем владельце источников Гледе Джеймсе, без чьей помощи эта книга не могла бы быть написана.

Отель «Свитуотер» сгорел в 1912 году, но Даниэль и Порция могли быть украшением этого золотого века, времени, равного которому больше никогда не будет, эры того прошлого, которое теряется в дымке их страсти.