Озеро смерти
Шрифт:
Джесси… Он стоял передо мной, с голубыми глазами и озорной улыбкой, и я чувствовала, как меня обнимают его руки. «Господи Боже… Милостивый и вездесущий… Ветхий днями… Ты веяние тихого ветра… Не играй со мной. Будь там, где ты есть. Будь справедлив. Это моя, только моя вина. Прости за мои последние сказанные Джесси слова. Сделай так, чтобы он остался жив…»
Посмотрев на спидометр, я поняла, что еду со скоростью семьдесят миль в час, и это в городе. Свернув на обочину и остановившись, уронила руки с баранки. Через минуту заглушила мотор. В салон пробивался ветер. Волоча песок, словно в Сахаре, он затуманивал
Достав мобильник, я позвонила Марку Дюпри. Его не оказалось дома, но жена сообщила, что Марк на базе и должен вернуться к обеду.
Ждать не было сил. Нужно проверить лагерь Энджелс-лэндинг, и, как правильно сказал Брайан, туда нельзя отправляться одной. Сразу вспомнилась неприятная картина: Айс Пэкстон с дробовиком в руках. Ждать поддержки от полиции не стоило. Открыв перчаточный ящик, я принялась ворошить содержимое в поисках бумажки, на которой записал свой номер Гаррет Холт, «офицер ВМС США, к вашим услугам».
Если Гаррет рассчитывал на свидание, ему светило разочарование.
К изумлению Брайана, примерно час спустя тюремный охранник вновь открыл дверь его камеры, сообщив о посетителе. Брайан задумался, почему я вернулась так скоро.
Оказалось, это не я. Когда отворилась дверь комнаты для свиданий, Брайан увидел за прозрачной стеной двоих, мужчину и женщину. Под непонимающим взглядом охраны он замер на пороге.
На стороне посетителей с белыми, как мел, губами сидела Табита. Рядом с ней, скрывая лицо под козырьком шапки с эмблемой «Эд: продовольствие и снаряжение», сидел Исайя Пэкстон.
Слегка наклонив голову, Пэкстон сказал:
— Добрый день, командир.
ГЛАВА 22
Гаррет Холт встретил меня на заправке, стоявшей на пустом шоссе к югу от Чайна-Лейк. Спокойный, как штиль, сосредоточенный и уверенный в себе, он выбрался из джипа. Жвачка во рту и гражданское платье. Вдруг, оценив его ничего не выражавшие зеленые глаза и нахальные повадки терьера, я почти испугалась.
— Пора прекратить встречаться в таких местах, — заявил он.
— Гаррет, это уже не смешно.
— Позволь мне судить.
— Пару дней назад эти люди собирались застрелить меня из дробовика с трех футов.
Гаррет кивнул в сторону своего джипа:
— У меня есть «винчестер».
— Ты вполне уверен?
Холт оценивающе посмотрел на меня, возможно, решил поиграть на нервах.
— У них твой племянник, сын офицера, так? Давай поехали.
Сердце забилось с новой силой. Развернув на капоте «эксплорера» карту, выпущенную Геологическим обществом США, я показала, как мы доберемся до Энджелс-лэндинга: с тыла, по бездорожью, по сухому руслу. Последнюю часть пути пройдем пешком.
Изучив карту, он оценивающе посмотрел на меня, не высказав возражений.
— Поскольку я не вижу твоего приятеля, то считаю, что имею право надеяться.
Скатав карту в трубку, я ответила:
— На моего приятеля напали «Оставшиеся». Из засады. Он исчез, и полиция думает, что его убили.
Сообщение Гаррет воспринял без эмоций. Надев солнечные очки, он сказал:
— Давай прольем на это свет.
Остолбенев,
Брайан сел на стул.
— Пятнадцать минут, — пробурчал охранник, закрывая за собой дверь.
— Мудрый выбор, — заметил Пэкстон.
— Где мой сын?
— Времени мало, так что не задавай вопросов.
Брайан обратился к Табите:
— Что с Люком?
— Табита, скажи: пусть заткнет свою пасть.
Ее губы едва пошевелились.
— Сделай так.
В глазах Табиты Брайан видел живой блеск, но лицо оставалось неподвижным, точно стеклянным. Губы казались припухшими, а на щеке виднелся кровоподтек.
— Он бил тебя? — спросил Брайан.
Табита пыталась кивнуть, но Пэкстон, уловив едва заметное движение, запустил руку в ее волосы, не позволяя шевелиться.
— Дисциплина, — поучительно сказал он, — это дело благое. Чтобы поняли святость веры нашей.
— Ты покойник, — сказал Брайан, глядя в упор.
— Спрячь свою смелость в грязном парашютном комбезе. И застегни на молнию. Вам, ублюдкам, никак нельзя без наказания. — Отпустив волосы Табиты, Пэкстон добавил: — «К евреям», глава двенадцатая.
Брайан замолчал, сдерживая дыхание. Пэкстон вполне мог принять его молчание за согласие. Краем глаза Брайан видел камеру видеонаблюдения, подвешенную в углу комнаты. Полиция Чайна-Лейк уже получила данные на розыск «Оставшихся». Сомнительно, чтобы они передали информацию тюремному начальству. Интересно, есть ли у полиции фотографии Пэкстона или Табиты? И еще неизвестно, смотрят ли они вообще на свои мониторы.
Пэкстон негромко проговорил:
— Сейчас у Табиты есть проблема. Ей нужно очиститься от плесени, которой являлся ты. Ей очень стыдно, потому что если бы она могла очиститься от этой… гнили, то стала бы хорошей женой. Взгляни на нее: стройные ноги, молодое тело и здоровая матка. Добавь на эти кости немного мяса, и получится не нянька, а ураган. По моим прикидкам, она родит восемь, нет — девять детей. — Пэкстон подался вперед. — И есть еще надежда дать правильное воспитание ребенку, которого она прижила от тебя.
— Засунь свою надежду себе в задницу.
Пэкстон поправил козырек:
— Самонадеянность… Прайд никогда не сопровождает павшего самца. А ты определенно пал. Оглянись кругом. Здесь на дверях стальные прутья, Верная Рука.
«Им не увидеть твоих слез, не важно, по какому поводу». Так думал Брайан.
— Поспорь со мной, если так хочешь. Солдат ты картонный и чувствуешь силу, если терроризируешь женщин или детей. Если желаешь оскорблять дальше, могу слушать твой нудеж целый день. Говори, зачем пришел.