Озеро: воскресшие
Шрифт:
– Выбрали что-нибудь из меню? – спросила андроид, и Хантер внимательно посмотрел ей в глаза. Нет, в них не было ни проблеска того, что ему было нужно, и он сделал заказ.
– Кусок пирога и воду. Холодную, лучше со льдом. Четыре кубика льда. И стакан должен быть белым, как те, что стоят у вас за стойкой. И подайте пирог на круглой фарфоровой тарелке, а не на одноразовой. Вилка должна лежать точно параллельно ножу. Вроде бы все.
За окном простиралась бесконечная пустыня. Забитая под завязку парковка, слоняющиеся туда-сюда люди с рюкзаками и переносными холодильниками с брякающими внутри бутылками. Разбросанные
– У вас не занято? – светловолосый мужчина лет тридцати стоял у столика со стаканом воды.
Хантер огляделся вокруг, но других свободных мест не было.
– Присаживайтесь, – приветливо сказал он.
За последние несколько недель он не перекинулся ни с кем и парой слов: когда Хантер «охотился», ничто не должно было отвлекать его от заранее продуманного сценария. Но теперь все было кончено, и слова так и рвались наружу.
– Вы, наверное, удивлены моим заказом? – спросил Хантер, расслабленно откинувшись на спинку дивана.
– Признаться, немного, – собеседник пожал плечами и улыбнулся.
– На меня иногда находит. Но я хочу того, чего хочу, и не стесняюсь это требовать.
– Мне показалось, вы просто хотите загрузить андроид ненужной работой, – констатировал блондин, окидывая Хантера любопытным взглядом.
– Мне нравится смотреть, как бездушные машины трудятся во благо моих капризов… Я давно сжился со своими закидонами и даю им порезвиться вволю, когда они берут власть надо мной. Как вас зовут?
– Юрий Успенский. Друзья называют меня просто Сибиряк.
– Русский? – удивился Хантер. – Посреди пустыни Мохаве? Как вас сюда занесло?
– Решил посмотреть на самое жаркое место на Земле, – засмеялся Сибиряк.
– Так вы из этих, что ходят в Долину Смерти? – Хантер кивнул в сторону людей на парковке.
– Экстремалов? О нет, ни за что не отважусь на такое! Похоже, они открывают горячий сезон. Теперь по пустыне будут бродить толпы людей, ставить палатки и жечь костры по ночам.
– Без терморегулирующих костюмов им и сутки не протянуть. Чего они добиваются? Я читал, что в прошлом году здесь склеили ласты сорок семь человек. И это за три месяца. Что за радость умереть от перегрева и жажды?
Сибиряк посмотрел на удаляющиеся в сторону горизонта фигурки. Они подрагивали в раскаленном воздухе, сами похожие на слабые, хрупкие миражи, которые вот-вот исчезнут без следа, и песок поглотит их.
– Не все умеют ценить жизнь, – пожал плечами Сибиряк. – А я умею. Сколько бы нам ни было отмерено времени, оно пролетит, как один миг, и не стоит торопить неизбежное.
– Странно слышать такое от молодого человека, – покачал головой Хантер.
Андроид принесла заказ, поставила на стол кусок пирога на фарфоровой тарелке, белый стакан с водой, в котором плавали четыре кубика льда.
– Спасибо, – сказал Сибиряк андроиду, и на лице Хантера на мгновение проскользнула ярость.
– Не стоит благодарить их, они нам не ровня, – пробормотал Хантер, наслаждаясь идеально приготовленным пирогом. Судя по всему, поваром в забегаловке тоже была андроид.
– Они не просили нас создавать их. К тому же я отношусь к андроидам с уважением. Они другие, но это не значит, что они хуже нас.
– И все-таки закон на моей стороне: оголенные процессоры в скальпированном
– Вы вспоминаете давнюю историю, которой до сих пор мамаши пугают непослушных детей, – с раздражением сказал Сибиряк. – Большинство очеловеченных особей давно обнулены, остальные живут мирно и почти не пересекаются с людьми. Разработчики больше никогда не допустят подобного. Хотя, честно говоря, я считаю, что это было чудо. И если бы человек, как обычно, не перепугался до смерти перед лицом невероятного, мы увидели бы эру расцвета интеллектуальных машин. А не их порабощение, – хмуро добавил Сибиряк. Его энтузиазм в общении заметно поубавился, казалось, он видит собеседника насквозь и уже жалеет, что так бездумно подсел к нему за столик.
– Не питайте иллюзий. Полутонная машина, способная за секунду просчитать десятки тысяч вариантов развития событий, видела вас насквозь, анализировала, собирала о вас данные, и вдруг оказалась способна чувствовать. Возненавидь она вас, что бы вы делали? Реши она, что вы недостойны жить, что бы вы делали? Обидься она на вас, что бы вы делали? От них не сбежишь, не отмахнешься, как от мухи. Пусть они не могли причинить человеку вред, но все равно не стоило ждать от них ничего хорошего.
– Полюби она вас, что бы вы делали? – спросил Сибиряк. Хантер невольно вздрогнул и опустил глаза.
Они сидели молча. Сибиряк все порывался уйти, просто встать и выйти, оставив этого болвана одного с его навязчивыми идеями, манией величия и чувством превосходства человеческой расы над всем остальным миром. Но за свои почти восемьдесят лет жизни Сибиряк понял, что каждый имеет право на собственное мнение, как бы его от этого мнения ни тошнило. В конце концов, если бы люди узнали, кто он такой на самом деле, не факт, что и к нему отнеслись бы без опаски. В своем солидном возрасте Сибиряк выглядел лет на тридцать. По документам ему было почти сорок и в скором времени ему придется искать человека, который перепрограммирует его подкожный чип и сменит в базах дату рождения. Из-за постоянного страха быть пойманным на поддельных личных данных Сибиряк не мог долго оставаться на одном месте, найти работу или завести семью. Единственное, что он мог, – подрабатывать по пути, где придется. Порой такая жизнь казалась ему адом, но Сибиряк знал, что однажды, лет в двести, и он отойдет в мир иной, покрытый старческими морщинами, избороздившими его лицо, и это чувство конечности существования снова примиряло его с миром и заставляло вспомнить, как прекрасна жизнь вокруг.
– Пожалуй, мне пора. Самолет вылетает через четыре часа, а мне нужно многое успеть.
Сибиряк отодвинул стакан, нерастаявшие кубики льда зазвенели чистыми голосами. Открылась и закрылась за очередным посетителем входная дверь, и горячий воздух с улицы непрошенным гостем проник внутрь.
– Куда летите? – вежливо поинтересовался Хантер. Он любил произвести хорошее впечатление, если это ему ничего не стоило.
– Вы удивитесь, но я лечу в Ирландию. – Сибиряк снова поудобнее устроился на диване напротив Хантера. – Читали о проекте Райана О’Коннелла? «Замок воскрешения», ни много ни мало.