Ожерелье Атона
Шрифт:
– Все равно. Мне хорошо. Я хочу насладиться всем этим сама, и чтобы никто не мешал.
Паша недовольно сморщил сгоревший на солнце нос и забубнил:
– А как же экскурсия? Тимофей Афанасьевич что-то особо ничего не рассказывает, так ведь гид еще есть.
Лика пожала плечами:
– Как знаешь. Тогда я сама. Пойду погуляю. Мне лично гиды не нужны. Мне здесь так нравится!
Пирамиды пьянили сильнее вина. Ощущение невесомости собственного тела не исчезало. Лике казалось: она не идет, парит над
«Странно, но она ничуть не кажется меньше пирамиды Хеопса, – думала Лика, обводя умиленным взглядом идеальные грани со следами облицовки. – Здесь какая-то потрясающая атмосфера. У этого клочка пустыни с величественными камнями совершенно уникальная энергетика».
Заметив узкий проем среди светлых камней, куда шумной струей текли туристы, Вронская поспешила присоединиться к желающим поглазеть на древность изнутри.
Длинный, бесконечный деревянный настил. Узкий проход, и камень, камень везде, его душная тяжесть пугает.
– Это еще что! Раньше можно было подняться на Великую пирамиду. Туристы добирались до самой верхушки. Но потом лавочку прикрыли. Многие срывались, разбивались насмерть, – раздался сверху взволнованный женский голос.
Лика обернулась, и в глазах потемнело. Вверху люди, внизу люди, она зажата толпой, стиснута безучастными камнями.
Быстро осмотрев ничем не примечательную камеру фараона с голыми стенами и находящимся в центре пустым саркофагом, она заторопилась наружу. Подниматься оказалось намного легче, чем спускаться.
Побродив по развалинам пирамид цариц, Лика случайно бросила взгляд на часы и всплеснула руками.
Да автобус же уезжает через пять минут! А где он, собственно говоря, находится, автобус?
Заприметив сбоку стоянку, Лика пулей помчалась вперед, потом долго изучала лобовые стекла автобусов. Таблички с названием нужного туристического агентства не оказалось. Сотового телефона в сумочке, как выяснилось, тоже.
«Интересно, я его в номере забыла, или уже здесь сперли? – думала Лика, направляясь к посту туристической полиции. – Хотя портмоне вроде на месте, наверное, забыла, вот бестолковая».
Довольно сносный английский Лики Вронской не произвел на парня в белой рубашке ровным счетом никакого впечатления. Он явно пытался понять, что ему втолковывают, от усердия его лоб мгновенно покрылся бисеринками пота. Однако осмысление степени постигшего Лику горя все не происходило. Парень лишь твердил:
– Русский, красиво.
– Красиво, красиво, – раздраженно передразнила полицейского Лика, поглядывая на часы. – Я уже давно должна была быть в автобусе. Пусть только попробуют бросить меня в пустыне!
– Я вас проводить к автобусу!
Лика обернулась. Паренек, лет восемнадцать, египтянин, но одет на европейский манер – майка, шорты.
– Там есть еще стоянка, – объяснил он,
Лика послушно последовала за случайным провожатым.
Карьеры, груды камней, какие-то скалы.
«Я точно заблудилась, эко меня занесло, – думала Вронская, стараясь идти по песку так, чтобы он не забивался в босоножки. Но ступни все равно неприятно покалывало. – Вечно впутаюсь в какие-нибудь приключения. Да еще и топографический маразм, а он не лечится».
– Там, там стоянка, – настойчиво твердил паренек.
«Там», сколько мог окинуть глаз, расстилалась бескрайняя пустыня. Пирамиды, полицейские, туристы – все это осталось позади, уже на довольно приличном расстоянии.
– Дурак! – возмущенно крикнула Вронская и со всех ног помчалась к уже почти родным каменным треугольникам.
Не говоря ни слова, египтянин припустил за ней следом.
Возле находившихся слева развалин Лика боковым взглядом заметила знакомую панамку и, быстро идентифицировав ее обладателя, замахала рукой:
– Тимофей Афанасьевич! Помогите!
Профессор неуверенно двинулся вперед, но этого оказалось достаточно для Ликиного преследователя. Он принялся улепетывать в противоположном направлении.
– Голубушка! Да что случилось-то?
Стараясь унять дрожь, Лика сорвала с головы бандану, промокнула вспотевший лоб и лишь тогда смогла сказать:
– Понятия не имею. Я заблудилась. Этот парень вызвался проводить. Зачем он меня хотел заманить глубоко в пустыню – понятия не имею.
– Мы с Тимофеем Афанасьевичем тоже заблудились, – растерянно развела руками Света Карпова. – Хорошо, Юра заметил, куда мы направились. Вадим, наверное, уже с ума сходит!
Космачев равнодушно отбросил окурок и деловито осведомился:
– Ты как? Отдышалась? Тогда пошли скорее!
Вернувшись в автобус, Лика, оттягивая момент выслушивания Пашкиных нотаций, присела на первое сиденье рядом с Мустафой и коротко рассказала о своих злоключениях. Тот не на шутку переполошился.
– Никуда больше не ходи, да. Может быть опасно. Не знаю, куда он тебя вел. Понимаешь, у нас мужчина вообще не может к женщине даже прикоснуться, да. У нас не принято.
Лика невольно улыбнулась и ворчливо заметила:
– Он ко мне и не прикасался. Только зачем-то хотел заманить в пустыню. Может, он сутенер местного гарема?
– У нас больше нет гаремов, да, – грустно сказал Мустафа и извлек из сеточки под столиком микрофон. – Сейчас мы будем осматривать Сфинкс, да. Потом обед, ресторан рядом со Сфинксом. Потом будет еще две остановки, в парфюмерной лавке и ювелирном магазине, да.
К огромному Ликиному удовольствию, никаких воспитательных лекций Паша не выдал. Только грустно заметил:
– Что с тебя взять. Кошка, которая гуляет сама по себе…