Ожерелье для возлюбленной

Мартин Кэт

– Вы не говорили, что Артур Бартоломью может унаследовать титул.

Вдовствующая герцогиня вздохнула.

– Я страшно огорчаюсь, вспоминая, что это так. Пока Рейфа нет сына, наша семья в опасности.

Сердце Дэни упало… И внезапно все поплыло перед глазами. Она знала, ее лицо стало белее мела.

Она услышала приглушенный голос Рейфа около своего уха.

– Не нужно так тревожиться. Я понимаю, что приступил к своим обязанностям с опозданием, но ты можешь быть уверена, что все изменится. – Он заговорил еще тише: – Я намерен сначала

доставить вам как можно больше удовольствия, мадам. А в ответ вы подарите мне сына или дочь.

Дэни не могла произнести ни слова. До нее вдруг дошел весь ужас того, что она совершила. Пока Рейф женат на ней, у его не будет законного наследника. Если с ним произойдет несчастный случай, если он неожиданно заболеет и, не дай Бог, умрет, то Артур Бартоломью станет герцогом Шеффилдом.

– Что с тобой, дорогая? Ты так побледнела.

– Я… я… Все прекрасно. – Она старалась улыбнуться. – Просто такой длинный вечер. Кажется, я немножко устала.

– И я тоже, – поддержал ее Рейф, хотя вовсе не выглядел утомленным. – Мама, боюсь, мы должны извиниться. Даниэла неважно себя чувствует.

Глаза герцогини взглянули пристально.

– Да. Я вижу. – Она улыбнулась сыну. – Немедленно уложи жену в постель. – А дальнейшее она не произнесла вслух: «И конечно, ты должен присоединиться к ней. Чем скорее ты сделаешь ей ребенка, тем раньше наша семья почувствует себя в безопасности».

– Пойдем, любимая.

– Спокойной ночи, ваша светлость, – сказала Дэни, и они удалилась. Но когда они подошли к ее комнате, Рейф не последовал за ней. Он просто позвонил Каро, чтобы та помогла ей раздеться, и отправился на свою половину.

На следующее утро Рейф получил записку от Джонаса Макфи. Он сообщал, что вернулся в Лондон и просил о встрече в Шеффилд-Хаус этим вечером.

Закончив ужин с Даниэлой, беспокоясь о том, какие новости привез Макфи, Рейф работал в своем кабинете, когда дворецкий вошел и сообщил о приходе детектива с Боу-стрит.

– Проводите его ко мне, – сказал Рейф, и несколько минут спустя Макфи вошел в кабинет, полный, лысый, одна рука опущена в карман поношенного шерстяного пальто.

– Извините, но раньше никак не получилось, ваша светлость. Погода изменилась, дороги развезло – сплошная грязь и месиво. Проехать совершенно невозможно.

– В вашей записке говорится, что вы обнаружили вора, который украл ожерелье.

Джонас аккуратно подбирал слова:

– Скорее я нашел того, которого вы искали. Очевидно, он использовал ожерелье как денежное обеспечение за проезд из Америки. Он остановился в маленьком коттедже, принадлежащем Стивену Лоренсу. Как вы просили, власти тут же были поставлены в известность, и его арестовали. Мистер Лоренс в тот момент был в отъезде.

– Как его имя?

– Он называет себя Роберт Маккабе, хотя я не уверен, что это его настоящее имя.

– Где Маккабе сейчас?

– Его отправили в тюрьму Ньюгейт. Полагаю, он прибудет туда завтра утром.

– Как вы нашли его?

– Это

оказалось не так трудно, как я предполагал. Этот Маккабе очень красивый мужчина. Более того, он образован и обладает невероятным обаянием, словом, из той породы, что нравится женщинам. Одна из девушек в лавке антиквара запомнила его очень хорошо. Очевидно, он спрашивал у нее дорогу на Эвешем. Я поехал в это местечко, и там, в таверне, служанка вспомнила, что видела его. Она сказала, что он остановился где-то поблизости. Я навел справки и нашел его в коттедже.

Лицо детектива выдавало его нервозность. Рейф сцепил пальцы.

– Вы всегда были очень дипломатичны, Джонас. Я чувствую, что вы что-то не договариваете.

Макфи погладил лысую голову и вздохнул.

– Маккабе не отрицает, что это он принес ожерелье ростовщику в Ливерпуле. Но он решительно не согласен с обвинением в воровстве. Он сказал, что не крал это ожерелье и надеялся выкупить его. И рассчитывал вернуть его владельцу. – Макфи замолчал.

– Заканчивайте, Джонас.

– Маккабе рассказал также, что ожерелье дала ему герцогиня Шеффилд, чтобы он смог достать деньги для возвращения в Англию.

Последовало долгое молчание. Рейф еле сдерживал себя.

– Я так понимаю, – наконец сказал он, – что вы верите в эту историю?

– Боюсь, что да, хотя я могу ошибаться. Но…

– Ваши инстинкты никогда не подводили вас, Джонас. Я верю, что и на этот раз они сослужили вам хорошую службу. – Рейфел поднялся с кресла, стараясь сдержать ту жгучую волну ревности, которая захватила его. Но злость росла с каждой секундой. – Я проверю информацию, которую вы собрали. И, как всегда, благодарю вас за проделанную работу.

Джонас встал.

– Вы намерены встретиться с Маккабе?

– Как только его доставят в тюрьму. – Он не сказал, что сначала хотел бы поговорить с женой.

– Спокойной ночи, ваша светлость.

– Спокойной ночи, Джонас. – Детектив направился к двери и исчез в коридоре, а Рейф подошел к бару и налил себе бренди. Алкоголь согрел грудь, но не смог уничтожить тот лед, который объял его сердце. Он потянулся за бутылкой, налил еще и сделал жадный глоток.

А его мысли вновь вернулись к тому факту, что его жена отдала его свадебный подарок другому мужчине – красивому, обаятельному, образованному, который нравился женщинам.

Конечно, Макфи обмолвился, что, возможно, это неправда. И этот тип мог придумать подобную историю, чтобы спасти свою шкуру. Но что бы ни произошло, этот человек не соблазнил Даниэлу. Она была невинна, когда Рейф взял ее.

Он вспомнил, как был несправедлив к ней, и о той цене, которую им обоим пришлось заплатить за его неверие. Но в случае с пропажей ожерелья он с самого начала чувствовал, что Даниэла лжет ему.

Залпом допив остатки бренди, Рейф поставил стакан на стол и, подойдя к сейфу, встроенному в стену кабинета, достал атласный футляр. Положив его в карман, он вышел из кабинета.