Ожерелье Монтессумы
Шрифт:
— Это вам кажется достаточно веской причиной, План-Крепен? — спросила мадам де Соммьер. — Мне еще не приходилось видеть, чтобы человек, носивший имя археологических артефактов, был так на них похож!
— Но на этот раз дело обстоит именно так, -улыбнулся Альдо, прекрасно знавший, о каких изваяниях шла речь. — К счастью, внучка совершенно на нее не похожа! У этой дамы повадки императрицы, но, боже мой, как же она уродлива!
И никто бы с ним не поспорил. Мантилья из черных кружев, высоко поднятая украшенным бриллиантами гребнем, собиравшим густые волосы цвета стали, не скрывала тяжелого лица с полными, слегка отвисшими щеками. В этом лице было что-то непримиримое. Губы были настолько вывернуты, что казалось, будто дама дуется.
19
Фай — плотная шелковая или шерстяная ткань с тонкими поперечными рубчиками.
Опираясь одной рукой на трость с серебряным набалдашником, а другой — на руку внучатого племянника, донья Луиза величественно шла вперед, не глядя по сторонам и не отрывая глаз от освещенного алтаря. Собравшиеся гости провожали ее глазами. Адальбер прошептал:
— Просто кошмар, как некоторые испанки дурнеют к старости. Эта дама похожа на Евлалию, инфанту Испанскую!
Но Альдо уже забыл о донье Луизе. Миновал полдень, а Жиля все еще не было.
— Это безумие! Что он затеял? С минуты на минуту должна приехать невеста, а жених обязан ждать ее у алтаря!
—Успокойся, — прошептала тетушка Амели. — Он сейчас появится! Вобрен всегда точен, как швейцарский хронометр.
— Я все-таки схожу посмотрю…
Морозини едва успел договорить, как большой орган заиграл «Свадебный марш» Рихарда Вагнера. На мостовой, у самого начала ковровой дорожки, остановился черный лимузин. Задняя дверца открылась, и появилось белое облако. Прибыла невеста.
— Ради всего святого! — простонал Альдо. — Что он еще выдумал?
По рядам приглашенных пробежал восхищенный шепот. Опираясь на руку дяди, донья Изабелла — глаза опущены под огромной вуалью из кружев и тюля, которую удерживала маленькая бриллиантовая диадема, — начала свое медленное шествие к алтарю. От ее красоты перехватывало дыхание. На ней было белое платье из атласа «дюшес» с длинным шлейфом, которое могло бы показаться чересчур строгим, если бы интересный покрой не подчеркивал все линии девичьей фигуры, достойной резца скульптора. Болеро с опушкой из белой норки и подбитое этим же мехом защищало невесту от холода. Букет из белых орхидей и зеленых веток аспарагуса ниспадал с правой руки доньи Изабеллы. На невесте не было никаких украшений, кроме диадемы.
— Господи! — тихо прошептала мадам де Соммьер. — Я начинаю понимать бедного Вобрена. Она божественна!
Девушка была так хороша, что все смотрели только на нее, забыв о мужчине, который сопровождал ее к алтарю. Но он был достоин внимания. Седеющая грива зачесанных назад волос и густые усы придавали ему сходство со стареющим львом. Дон Педро был среднего роста, но крепкого телосложения, и производил впечатление сильного мужчины. Он был сыном покойной сестры доньи Луизы, поэтому некоторое семейное сходство в их чертах присутствовало, только дон Педро, бесспорно, был красив. И сколько высокомерия было во взгляде его темных глаз! К тому же он явно был недоволен: дон Педро не сводил глаз с кресла и скамеечки для молитвы, между которыми должен был стоять жених, повернувшись к ним лицом. Увы, они оставались пустыми!
Пара поднялась по трем ступеням, ведущим на хоры, а орган как раз заканчивал играть марш Вагнера. Дон Педро помог племяннице, за спиной которой
— Вы можете мне сказать, где этот мужлан? Почему его до сих пор нет?
Тон и грубость мексиканца взбесили Альдо.
— Мне известно не больше вашего, дон Педро! Мой друг отличается сверхъестественной пунктуальностью. Причиной опоздания для Жиля Вобрена могут быть только очень серьезные обстоятельства.
— Какие, например?
— Автомобильная авария или бог знает, что еще! Будьте так любезны: попросите донью Изабеллу немного подождать. Я вернусь очень скоро!
Не дожидаясь ответа, Морозини быстрым шагом спустился с хоров, прошел неф и дал знак церемониймейстеру, чтобы орган заиграл снова. Выйдя на улицу, он увидел толпу на тротуарах и в скверике перед церковью. К нему подбежало несколько журналистов, чтобы попросить объяснений.
— На данный момент их у меня нет…
— …Но мы постараемся выяснить, что происходит! — закончил за него Адальбер. Он уже успел подогнать свою машину — маленький открытый красный «Амилькар». — Садись быстрей, едем к Жилю домой!
Чтобы добраться до улицы Лиль, на которой располагался особняк антиквара, они выбрали путь, которым должен был бы следовать жених. Правда, для этого им пришлось нарушить правила и ехать против потока транспорта по улице с односторонним движением. Машина грохотала, как консервная банка, но двигалась быстро. Через несколько минут друзья были у цели, но по пути никого не встретили. Адальбер миновал открытые ворота и подъехал к крыльцу, на котором стоял дворецкий Сервон и следил за тем, как в дом вносят цветы.
— Господин Вобрен что-то забыл? — спросил он, спускаясь к друзьям, сидевшим в машине.
— Если он о чем-то и забыл, так это о времени!
– ответил Морозини. — Невеста уже у алтаря, а его всего еще нет!
Слуга резко отступил назад.
— Он еще не приехал? Но это невозможно! Господин Вобрен уехал уже час назад. Машина стояла у крыльца в половине двенадцатого. Он был уже готов, сел в машину и… Боже мой! Что же могло случиться?
Люсьен Сервон поступил на службу к Вобрену сразу после войны, которую они прошли вместе, и был очень привязан к своему хозяину. Он был крайне обеспокоен:
— Где он может быть? Ведь, чтобы доехать до Святой Клотильды, ему не требуется столько времени?
— Мы тоже так считаем, — сказал Морозини. — Он не получал вчера вечером письма? Или, может быть, ему кто-то звонил?
— Нет, Ваше Сиятельство, ничего подобного. Я бы сказал, что хозяин… весь светился. Уходя, он похлопал меня по плечу и сказал: «Поторопимся, мой дорогой Люсьен! Я потратил немало времени, но дело того стоило!» И все, больше ни слова. Позвольте вас спросить: что вы намерены предпринять?
— Сначала вернемся в церковь, посмотрим, не приехал ли Вобрен, пока мы отсутствовали, а потом…
— На какой машине он уехал? — спросил Адальбер.
— «Делаэ», месье, как и все остальные машины в кортеже, за исключением «Роллс-Ройса» невесты. Во всяком случае, у меня такие сведения.
Прежде чем вернуться в базилику Святой Клотильды, друзья дважды проехали по тем улицам, по которым мог ехать Вобрен. Их, кстати, было не так много. Они надеялись по возвращении увидеть Вобрена, стоящим рядом с Изабеллой у освещенного алтаря. Но, увы, Жиль так и не добрался до храма. Кюре вышел к гостям и старался, с одной стороны, утихомирить дона Педро, а с другой стороны, сказать несколько добрых слов невесте. Но та, казалось, не слишком нервничала. Она спокойно сидела в предназначенном для нее кресле и рассеянно поглаживала пальцем цветы в букете. В нефе царило легкое оживление. Возвращение Адальбера и Альдо приветствовало громкое удовлетворенное «Ах!». Дядя невесты кинулся к ним, словно разъяренный бык.