Ожерелье с рубином

Черский Д.

– Что ты говоришь? – удивлённо спросила Марину мать.

– Не беспокойтесь и, пожалуйста, не прерывайте свою дочь, - сказал ей строго Евгений Александрович.

– По нашей семейной традиции ожерелье должно передаваться по наследству ближайшим родственникам того, у кого оно хранится сейчас, - продолжила Марина Рубцова, постоянно всхлипывая. – Но мама собиралась нарушить эту традицию. Я сначала сказала ей прямо, что это неправильно, и она должна отдать ожерелье либо мне, либо Кате

или Коле Павловским. Но мама не восприняла мои слова всерьёз и решила всё-таки отдать или продать его партнёру. Тогда я решила, что пора действовать более серьёзно, и выбрав удобный момент, взяла со стола ожерелье и спрятала его под матрас маминой кровати, чтобы передать его при встрече Косте. Ну а что было после, вы и сами видите. Извини, мама.

– Мариночка, это ты меня извини, - запричитала Инга Валентиновна. – Прости меня, старуху, за то, что не послушала тебя тогда. Я конечно же передам это ожерелье кому-нибудь из вас, мои дорогие. Я просто не думала, что для тебя это настолько важно. В любом случае вы, товарищи полицейские, можете идти, - сказала она, сменив интонацию и обращаясь уже к нам с Евгением Александровичем.

– Извините, уважаемая Инга Валентиновна, - ответил я. – Но я приехал сюда на вызов, поэтому вы, конечно, можете разбирать свои семейные драмы и отношения друг с другом, но я вынужден забрать Марину Рубцову в отделение, откуда Вы можете забрать её потом, объяснив в письменной форме причину отказа от дальнейшего расследования.

Инга Валентиновна разозлилась, её глаза и кожа на лице покраснели, она сама задрожала и поднялась с крайне недовольным видом. Но не обращая внимания на её недовольные возгласы, я сказал Марине, чтобы она собиралась, и сам стал надевать свои туфли. Моему примеру последовал и Евгений Александрович. Когда была готова и Марина, мы все вышли из квартиры и под крики типа «Я до вас доберусь!» или «Это вам с рук не сойдёт!» спустились по лестнице. Пока мы спускались, нас нагнал криминалист Иван, который сообщил, что осколок, который мы нашли в комнате Рубцовых, действительно отломился от рубина из ожерелья, но на ожерелье след от отвалившегося осколка виден только если его рассматривать под микроскопом, а на самом ожерелье были найдены отпечатки пальцев, совпадающие с теми, которые оставила на стакане Марина Рубцова, что свидетельствовало против неё.

Когда мы вышли на улицу, Евгений Александрович сказал, что нам надо поговорить наедине. Я согласился и попросил Марину и Ивана подождать в служебной машине. Когда они отошли, мой бывший коллега сказал, что не стоило так поступать, не надо было забирать Марину, стоило просто приехать в УВД и объяснить ситуацию. Я сказал, что всё прекрасно понимаю, но у меня есть личная причина

отвезти Рубцову в УВД, а потом уже отпустить, когда об этом попросит её мать. Я пообещал объяснить эту причину в любое удобное для Евгения Александровича время и в любом удобном для него месте. Коллега согласился встретиться завтра в ресторане «Альбатрос» на обед.

На этом мы разошлись, я сел в машину, где меня ждали Марина Рубцова и эксперт-криминалист Иван, и поехал в УВД, а Евгений Александрович уехал куда-то по делам на уже известном мне белом микроавтобусе.

На следующий день я в назначенное время подъехал к «Альбатросу» на своей личной недорогой «Мазде». Евгений Александрович уже сидел за столиком и пил кофе, хотя по моим часам я приехал минут на пятнадцать раньше положенного времени. Мы поздоровались, и я, вспомнив о вчерашнем инциденте с моей служебной машиной и его микроавтобусом, ещё раз извинился. Но сегодня Евгений Александрович почувствовал и свою вину в этом, поэтому сказал, что я могу не извиняться, потому что оба мы были в некоторой степени не правы, и добавил, что своим автомобилем он перегородил въезд во двор для «чистоты эксперимента», то есть для того, чтобы никто не въехал во двор и не выехал с него, «прихватив» с собой и ожерелье. Я согласился с тем, что виноваты мы оба, и тогда он сказал:

– Ты, кстати, хотел мне объяснить, зачем отвёз с собой Рубцову.

– Да всё просто. Я хотел получить звание лейтенанта, а то меня не ценят в нашем управлении, не доверяют серьёзные дела и относятся как к курсанту какому-то, хотя я чувствую себя уже настоящим сотрудником полиции.

– Ах вот в чём дело, - с улыбкой ответил Евгений Александрович. – Ну и как, получил своего лейтенанта?

– К сожалению, нет, Евгений Александрович. Инга Рубцова всю малину мне испортила. При помощи каких-то своих связей она даже едва не разжаловала меня в рядовые. Пришлось Игорю Николаевичу, нашему начальнику, извиняться за меня и выкручиваться, а потом мне то же самое делать перед ним. К счастью, хоть младшим лейтенантом оставили. Ну ничего, я ещё что-нибудь расследую и меня всё равно повысят, да и по возрасту уже пора, я думаю.

– Все вы, молодые, такие легкомысленные. Тебя ж предупреждали, что у неё связи серьёзные, да и деньгами она немалыми вертит, так что против таких людей лучше не идти.

Я навсегда запомнил эти слова моего наставника, как я теперь могу называть Евгения Александровича, и всегда старался следовать им, как и другим его советам, за что ему огромное от меня спасибо.

По всем вопросам пишите на [email protected]