Ожидание Двойной Кошки
Шрифт:
— В Сковур, почтенный Кузмапат. Колдовским искусствам учиться.
— Ах да, ах да. Сковур. Упомнить бы только, не забыть хана попросить. Ты еще раз, напомни, сар, мне твое имя.
Теперь уже колдун откровенно надо мной глумился, но взятая на себя роль не дозволяла мне выйти из себя.
— Юркай меня зовут, почтенный Кузмапат. Юркай.
Я отошел в сторону, освобождая дорогу, и согнулся в поклоне еще раз. Я переигрывал безбожно, но зловредный старик вряд ли обратил на это внимание. Что-то бормоча о том, что он сегодня же поговорит с ханом, колдун пошел своим путем. А я проследовал за ним в полусотне шагов, внимательно отслеживая
Мне требовался человек, с которым колдун непременно бы поговорил, встретив во дворце. Тогда тот человек назвал бы мое имя и спросил, не встречал ли Кузмапат такого. И в завязавшемся разговоре я постарался бы предложить отправить дерзкого Юркая, то бишь меня, не в заманчивый Сковур, а в холодное Светори. И такого человека я нашел, и даже отправил его навстречу колдуну, но встреча их не состоялась. Найденный мной человек, как легко догадаться, был далеко не хан. Он был вынужден подчиняться приказаниям своих хозяев. И такой приказ, который невозможно было игнорировать без серьезнейших последствий, отправил нужного мне человека в другом направлении. Всего на несколько минут.
Но эти минуты сорвали весь мой план. Кузмапат проследовал к верховному хану, не задерживаясь. Говорили они о делах торговых, в которых я ничего не понимал. Но колдун меня не только не упомянул — он обо мне не думал! Судя по всему, мою судьбу он мысленно решил в момент встречи, и размышлять об этом более не собирался. А я эти мысли пропустил. Все же ум другого человека — не книга. Скорее, это тетрадь: почерк неразборчив, полно сокращений, неведомых слов, а иногда вообще используется незнакомый язык.
Мои слуги, должно быть, усомнились в разуме своего хозяина, ибо я вникал в мысли колдуна, молча стоя на обочине дороги с закрытыми глазами. И когда я глаза открыл и пошел в сторону от дворца, на их лицах выразилась неприкрытая радость. Все же некоторую пользу из неудавшейся операции я извлек. Мне удалось запомнить имена купцов, чью торговлю пытался перехватить алчный колдун, заручаясь согласием хана. Возможно, они заплатят мне за предупреждение. Сорока коней я, конечно, с их щедрот не куплю, но к своей цели немного продвинусь.
Гастролирующий театр соорудил для представлений нечто вроде шатра цирка шапито, подпертого изнутри строительными лесами. На лесах этих, стянутых веревочными расчалками, тоже размещались зрители. Мне же, как дворянину, пристойно было занять место прямо перед сценой. В кресле, которое принес за мной театральный служитель. Рядов и мест не было, каждый ставил свое кресло там, где хотел. Вскоре рядом со мною разместился барон Шурр с дамой, молча со мной раскланявшийся. Другие дворяне держались поодиночке, холодно друг на друга поглядывая. Почти все они чувствовали себя неуютно. Ходить в театр здесь пока не привыкли и боялись оскандалиться.
Купцы, более дворян путешествовавшие по заграницам, наоборот, сбивались в тесные компании. Встречаясь взглядом с дворянином, смаленский купец мгновенно опускал глаза вниз. Простонародье заполняло строительные леса, а в дальнем от сцены конце за решеткой толпились слуги. Посредине, отгороженные от прочих зрителей несколькими шагами пустого пространства, сидели двое ильханов. Мое магическое зрение показывало сопровождающую их незримую нежить — бледно-лиловые
Трудное дело — улавливать мысли колдунов. Мне уже было все равно, что там творится на сцене. Ильханы явно знали, кто я. В их мыслях я разобрал холодный расчет профессиональных убийц. Они прикидывали мои уязвимые места, проверяли легким уколами астральных импульсов мою защиту. И я тотчас прикинулся простым ведуном, способным лишь накладывать давно всем известные заклятия.
На сцене актеры разыгрывали душещипательную историю из жизни давно сгинувшего королевства. Овдовевшая графиня подбивала клинья к молодому герцогу-повесе, и в этой интриге участвовали слуги с обеих сторон и придворные колдуны. А я в зале старательно изображал из себя рядового местного колдунишку. Я был настолько этим занят, что даже не разобрался, чем больше интересовались ильханы — мною или спектаклем. Однако мне удалось понять, что заказал меня, пользуясь русским выражением конца 20 века, не кто иной, как мой благожелатель Кузмапат. На завтрашнюю ночь намечался штурм моего имения.
Сам патентованный колдун оставался в стороне. Он лишь нанял пару ильханов да еще отряд головорезов в три десятка сабель. Неожиданно к ильханам примкнули некоторые зарубежные гроссведуны, которые наняли еще одну шайку искателей легкой наживы. Этим мое имение было без надобности. Им требовалась моя смерть. Они легко сговорились с Кузмапатом, и собирались действовать вместе. Серьезнее всех к делу отнеслись ильханы. Они прекрасно помнили, как я ушел от них в прошлый раз, и готовились к нападению весьма основательно. Только вот прикрыть свои мысли не удосужились. Но, если бы я не удосужился присмотреться к их нежити, я бы и не подумал вникать в их мысли. Только неожиданная красная пульсация лиловых шаров заставила меня встревожиться.
В спектакле объявили перерыв. По залу забегали служители с напитками, сладостями и программками спектакля. Здесь зрители в фойе не выходили, за отсутствием такового, а вот продажа программок в антракте оказалась неожиданно успешной. Далеко не все зрители врубились в показанную им историю. Купил программку и я. А вот ильханы представление покинули. Значит, их интересовала только моя особа.
— Барон, — улучив момент, обратился я к своему знакомому, — мне случайно стало известно, что люди Кузмапата завтра ночью собираются спалить мое имение. С колдунами я справлюсь сам, а вот против их наемников, обычных воинов, мне потребуется помощь. Всего лишь и нужен удар с тыла в назначенный момент. Само собой, имущество нападающих перейдет в собственность моих помощников.
— Кузмапат сам там будет? — встревожился барон.
— Нет, он действует чужими руками. Наемников там десятков пять-восемь, они атакуют двумя группами. Мне бы любую из них отвлечь, с другой мои люди справятся.
— Всемером? — удивился барон Шурр, знакомый с моими обстоятельствами.
— Завтра их будет больше.
Барон обещался помочь. Я ведь не сказал ему, что в атаке участвуют гроссведуны неизвестной страны, да еще и ильханы Смалена. Боюсь, это известие разом бы лишило его решительности. Договорить мы не успели. На сцене раздвинулся занавес, и я смог, наконец, получить представление о здешнем театре.