Оживление
Шрифт:
– Что это за корабль?
– резко спросил я свою роковую даму.
– Какой это еще может быть корабль, кроме "Адмирала Нахимова"?
И действительно, других пароходов мне пока не попадалось. Только в детстве я склеивал крейсер "Аврору". Как тут у них все подстроено, не придерешься! Но так не бывает, врешь ты все!
Она презрительно посмотрела на меня.
– Может, ты еще скажешь, что никогда не видел живых покойников? А кто же тогда играл на рояле в Ваганьковском клубе?
Я заметил, что в зале началось какое-то оживление, гости поднимались один за другим и выходили из зала, наверное, по каютам, выбранным в соответствии с Книгой Учета. Вскоре вокруг нас
– Ну же, выбирай скорее каюту, и пойдем отсюда, до рассвета осталось совсем немного, а им ведь надо еще убрать здесь. Какой ты, оказывается, трус!
Времени на размышления не оставалось. Я раскрыл мерзкую книгу на первой попавшейся странице.
– Номер каюты - 666, - сказала герцогиня, заглядывая через мое плечо, тебе опять повезло!
Она подала мне руку, и мы двинулись из зала. Слуги шли следом, выключая за нами свет.
Глава 18
Роковая каюта
Несколько шагов по коридору, и вдруг моя герцогиня вспомнила, что она забыла за столиком свою маленькую сумочку.
– Давай я сбегаю, - предложил я.
– Нет, что ты, тебя сразу убьют, я пойду одна, ведь меня они знают. Ты иди в каюту, я скоро приду.
Ее ласковый голос успокоил меня, и только потом уже я понял, что она решила отделаться от меня на этот раз навсегда. Моя роль в этой истории будет самая противная, и она просто хотела выйти сухой из воды в прямом смысле этого слова. Итак, я опять глупо попался в сети, расставленные людьми с того света, они легко накормили меня приятным ужином, а потом заставят сделать то, что им нужно. Чего же я боюсь сейчас, ведь пока ничего не произошло?
Я спустился по крутой лестнице ниже, куда-то на первую палубу или в трюм. Коридоры становились все уже, свет бледнел, будто я спускался в какое-то очень глубокое подземелье. Я хорошо помнил, что все пассажиры "Адмирала Нахимова" утонули, и все истории в злополучной книге кончались на самом интересном месте крушением корабля.
Я шел мимо закрытых кают, и сквозь двери в коридор просачивались стоны, вскрики, истеричные голоса, чьи-то плачи и всхлипывания, будто за дверьми происходило что-то неприличное. Правда, в некоторых каютах стояла зловещая тишина, будто там уже всех зарезали или отравили, или просто на все каюты не хватило пассажиров - еще не сезон.
Что ж, моя принцесса тут не пропадет. Если захочет, сходит в музей переодеться, или уедет в каком-нибудь лимузине на Ленинские горы встречать рассвет, ведь перед ней раскрываются любые двери. До восхода оставалось меньше часа, и нечистая сила должна была бы уже затаиться до следующих сумерек.
Хорошо, что Москва-река здесь мелкая. Наверняка "Адмирал Нахимов", если уж и затонет, то не до конца, а до первой или до второй палубы. Да и вообще, вряд ли они его затапливают каждый раз, это было бы уже слишком. Хотя для богатых любителей острых ощущений даже устраивают войну или охоту. А тут всего лишь маленькое кораблекрушение, буря в стакане воды в версте от Кремля - хороший бизнес!
И вот, наконец, я добрался до двери с номером 666. Она была какая-то особенная, не такая, как все, из толстого металла, с двумя запорными щеколдами и с круглым вентилем в виде небольшого штурвальчика. Видимо, эту дверь давно не открывали, может, произошла какая-то ошибка? Все в нашей жизни можно считать ошибкой, а уж мой-то жизненный путь - хрестоматия для дураков. Что же в ней было хорошего? Да ничего, только пара бутербродов. Я с трудом открутил заржавевший вентиль, и, уперевшись ногами в стенку коридора, сдвинул верхний
В коридоре послышался топот ног, явно не женских.
– Где он?
– спросил низкий бас.
– В конце коридора.
Идут меня убивать, - подумал я. Выхода не оставалось, ну, последнее усилие, раз, два, и...
Рычаг сдвинулся вверх, дверь вдруг с силой распахнулась под напором массы воды, и я сразу упал на пол. Оказывается, это был кингстон - люк для затапливания парохода. Теперь закрыть его не было никакой возможности. Черный сплошной поток вливался в трюм "Адмирала Нахимова". Я попытался подняться. Вода стремительно прибывала. Хорошую роль мне доверили устроители вечера! Открыть кингстоны! Выбраться наверх по лестнице мне уже явно не удастся. Еще несколько секунд, и весь коридор заполнится до потолка. Я вспомнил все кораблекрушения, о которых когда-либо читал, особенно художественное описание гибели американской эскадры в Перл-Харборе, когда голоса живых мертвецов, запертых навечно водой в трюмах с остатками воздуха, были слышны в течение нескольких суток после японской бомбардировки. Некоторых даже удалось извлечь из полузатопленных кораблей, разрезав их дно автогеном. Вот и мне, любителю морских путешествий, суждено также захлебнуться в каюте с роковым номером.
Неужели это конец? Уровень воды поднялся уже до верхней кромки двери, и до потолка оставалось всего сантиметров двадцать. Было совсем темно, и я уже почти перестал соображать, как вдруг вспомнил, что можно попробовать выбраться на поверхность через люк, сквозь который вода заливается внутрь. Течение там было очень сильным, я набрал по-больше воздуха, уцепился руками за край люка и попытался толкнуться ногами за что-нибудь, чтобы преодолеть напор воды...Не знаю, что помогло мне на этот раз, только вдруг я почувствовал, как сопротивление стало слабеть, люк остался позади, и меня понесло вверх, как пробку. Еще несколько мгновений, воздух совсем уже кончился, но я все-таки всплываю на поверхность у самого борта накренившегося уже парохода.
Теперь, когда до спасения осталось так немного, меня совершенно оставили все силы. Ледяная вода свела правую ногу, я изрядно наглотался какого-то мазута, и к тому же сильно порезался, наверное, по дороге наверх. Я еле доплыл до каменных ступенек лестницы у Крымского моста, выполз из воды и лег трупом на плиты. Не было даже сил оглянуться назад, на тонущий пароход. Черт с ним, с "Адмиралом Нахимовым"! Герцогиня наверняка про все знала, и теперь уже лежит в каком-нибудь роскошном будуаре с очередным любовником. Остальные пассажиры меня не волновали, туда им и дорога, проклятым буржуинам!
На какое-то время я потерял сознание, и очнулся уже от сильного холода. Хотя это и был конец мая, но по утрам еще довольно прохладно, а уж после такого заплыва - особенно. Меня затрясло, зубы застучали, надо скорее где-нибудь согреться.
Подул утренний ветерок, и вот, наконец, в воздухе закружился тополиный пух - в Москве опять зацвели тополя, вскоре этот майский снег покроет лужи, дома, деревья, камни, залепит лица прохожих, вот, наконец, и придет моя аллергия. Очень скоро мой черный мокрый фрак стал серым и мохнатым от пуха, глаза заслезились, нос заложило, было очень холодно, и от проклятого ветра вокруг не было никакого укрытия. Все, теперь никаких герцогинь и принцесс, никаких пароходов, никаких поездок, никаких авантюр!