Ожившие мертвецы. Начало
Шрифт:
– Вы всё ещё работали?
– Да, ещё дня четыре точно. Про последний рабочий день я и хочу рассказать. Это как раз и было начало.
В городе начинался хаос. На людей нападали заражённые всё чаще, преступность зашкалила: прохожих грабили и избивали белым днём в людных местах. Транспорт ещё ходил, но с перебоями. Я снимал квартиру в Люблино, оттуда можно было на крайний случай до офиса дойти меньше, чем за час, для меня, как деревенского, это было несложно. А те, кто спускался в метро, рассказывали многое… Ну, я думаю, вы об этом слышали. И вот однажды на работу просто не пришло больше половины персонала.
Несколько слов о моём начальнике, для того, чтобы понять, кто я был
В тот день Иван был очень возбуждён, впрочем, я никогда его не видел спокойным. Он приказал мне: «Антон, собирайся, едешь со мной!». Оказалось, что мы должны были забрать из дома его жену и двух маленьких детей. Я уселся в его большой внедорожник и мы поехали в сторону Жулебина. Дороги, в том числе и объездные, были забиты машинами, людьми со скарбом, прочь валящими из города. Гвардейцы и военные пытались навести хоть какой-то порядок на трассах. Мы пытались объехать Рязанский проспект, но в итоге вернулись на него и намертво встали в пробку. Иван нервничал, сигналил, орал в окно матом. Какой-то «жигулёнок» не пустил его в ряд, и он не вытерпел и выскочил из машины.
Стоял тёплый апрель, солнце уже неплохо пригревало для весны. Иван был в своём модном облегающем пиджаке. Из «жигулей» вышли пожилой дядька и мужик помоложе в лёгких свитерах, отец с сыном наверное, так как были очень похожи. Иван орал махал руками. В другое время те начали бы оправдываться, кланяясь статусной машине и дорогим шмоткам, но теперь начали с ним драться. Иван был рослый, занимался плаваньем и тайским боксом, но это его не спасло. Драка была секунд двадцать, Ивана свалили на землю, пару раз добавили и сели в машину. Как раз их ряд поехал, а сзади непрерывно сигналили. Чёрт! Я получил удовольствие и испытал злорадство от того, что начальнику навешали лещей!
Какой-то гвардеец, в тёмной полицейской форме, с АКСУ на плече и заломленным на голове беретом спешил к нам. Иван уселся за руль, растрёпанный, с разбитыми губами и носом, злой как цепная собака. Он закричал гвардейцу: «Не видишь, людей бьют на твоих глазах! Арестуй этих маргиналов!». «Заткнись и езжай!» – ответил гвардеец. «Чего?! Да я тебя туда-сюда наверх через низ и отсюда!» – что то вроде этого сказал мой босс, обалдевший от такого обращения. Гвардеец с такой силой пнул берцем по водительской двери, что машина качнулась. «Вали давай, пока не пристрелил, я сказал!» – выкрикнул он. Да, все без исключения были на нервах. Иван, наверное, впервые в жизни, растерялся, впрочем и трогаться не спешил, хотя ряд и поехал. Не знаю, чем бы закончилась их перепалка, но впереди раздался многоголосый вопль, перекрывший шум пробки. Толпа мертвецов, как огромная стая дружных футбольных
Мы как раз не доехали метров триста до здания Университета. Знаете, длинное такое здание, огороженное забором из железных прутьев. Люди выскакивали из машин: мужчины, дети, женщины, старики, бежали к воротам Университета. Вопли нечеловеческого ужаса, жуткий вой мертвецов, кровь застыла в жилах. В воротах учебного заведения страшная давка: люди нещадно напирали друг на дружку, каждый стараясь первым попасть за железные прутья ограды и в здание, топтали упавших, кто-то не добежал вообще, кто-то в отчаянии пытался лезть через забор. У мертвецов начался настоящий пир. Мне из внедорожника было хорошо видно бойню, что устроили зомби. Память старается избавиться от негатива и вам, как психологу это хорошо известно. Но я хорошо запомнил, как штук восемь зомби рвали на части крепкого мужчину, который пытался спасти маленького сына. Мужчина не успел умереть до того, как на его глазах малыша разорвали на части…
Я распахнул дверь и меня вывернуло наизнанку. Так говорят в литературе, а тогда я как раз понял, что значит это выражение. Всё это время Иван находился в каком-то ступоре. Подозреваю, что только сейчас до него дошло, что мир рухнул. Не только для всех, но и для таких, как он тоже. Для этого ему нужно было получить по морде от тех, кого он не считал за людей и отлуп от рядового полицейского. Когда меня закончило тошнить, я собирался закрыть дверь, но этот козёл с силой толкнул меня из машины, и я рухнул прямо в лужу своей блевни. Внедорожник Ивана рванул на встречную полосу, разметав из левого ряда пару машин поменьше и, разгоняясь и сшибая бегущих от зомби людей, помчался в сторону центра, благо как раз туда-таки никто не ехал. Что было дальше с ним, я не знаю. Мне неизвестно, удалось ли ему спасти свою семью.
Меж тем, мертвецы текли потоком из дворов и половодьем расползались по проспекту в нашу сторону. Гвардейцы, придя в себя, забирались прямо на крыши стоящих в пробке машин и поливали из автоматов мертвецов. Я не служил в армии, но теперь уже знаю, что попасть точно в голову по движущейся мишени тем более длинными очередями очень сложно. А наша Росгвардия далеко не спецназ. Зомби стаскивали гвардейцев на землю и разрывали их на части. В конце концов, они тоже начали разбегаться.
Мне казалось, что я кадры этого ужаса замедлились, замедлился и я, поднимался, казалось, целый час. Тут я заметил ядовито красную ручку топора, по-видимому выпавшего из соседней машины. Я сунул топорище за пояс джинсов и побежал.
Бежать оставалось только в сторону дворов, противоположных тем, откуда напали мертвецы. Я неплохо знал этот район: там у меня когда-то жила девушка. Я стартанул со скоростью стометровки и бежал до самой станции Выхино, а это не меньше километра. Мой забег напоминал марафонскую трассу дружбы: бежали все. Я обгонял целые семьи, множество разного народу: гвардейцев, офис-менеджеров, людей в джинсах, брюках, спортивных штанах. Как водится, в такой панике выживали взрослые молодые особи. Взаимовыручка? Не успел заметить, простите…
Так я догнал до Выхино, где станция метро и железной дороги. Когда я добежал, то готов был выплюнуть лёгкие. В глазах было темно и мне уже было всё равно, будут ли меня жрать зомби или я просто рухну замертво. Выхино, если не знаете, это юго-восточная окраина Москвы, прямо перед границей города – МКАДом. Жулебино, куда мы ехали, чуть дальше, но тоже Москва. Инстинктивно я чувствовал, что нужно выбираться подальше от столицы – меньше населения, значит меньше зомби. Перебраться через МКАД, а там Некрасовка, Люберцы – куда занесёт.