Ожившие мертвецы. Начало
Шрифт:
– Поменяться не хочешь? – спросил Бетке. Олег помотал головой:
– Нормально. Скоро посёлок Харьягинский, там посмотрим. Парни, слышу, обедают?
Из будки раздавались возбуждённые голоса и смех, среди которого раздавалось визгливое хихиканье Редькина.
– Надеюсь, что Док спирт не выдал, – ответил Бетке.
Олег ожидал, что Харьягинский встретит их если не людьми, то хотя бы стоящей на обочине техникой. Он уже не ждал, конечно, увидеть дымящую трубами промзону, вылезающих из ангаров и теплушек поглазеть на гостей работный вахтовый люд, но увиденное его совсем удручило: мёртвые блоки,
– Проедем дальше, – вырвалось у Инженера. Саныч молча кивнул, погладив цевьё карабина, прислонённого к «торпеде». Подумалось: не дай Бог здесь вдруг вывалиться из машины и остаться.
За Харьягинским – заправка, очень нужная здесь в жилые времена, когда зимник, как артерия, питал полярные посёлки. Остановиться здесь было нужно и Санычу не пришлось говорить Инженеру, он понял сам, сбавил ход, остановился метрах в пятидесяти, не доезжая.
– Я думаю, что никого кроме нас здесь не было ближайшее месяцы, все мимо проезжали, – сказал Варламов и кивнул в сторону бродящих меж колонок и около магазина зомби.
– Чё остановились? – вопрос из будки голосом Витька, отчётливо услышанный при заглушённой машине.
– Заправимся, – рыкнул Бетке, выпрыгивая из кабины с карабином.
– Не стрелять! – скомандовал Михаил, удивив Саныча: Мякинин держался особняком, в меру подчинялся и никогда не командовал. Обошёл кабину, открыл водительскую дверь и обнажил из-под сидения свою арматуру.
– Для них выстрел, что набат в деревне, – деловито пояснил Редькин, ожидая Мякинина.
– Цып, цып, цып! – крикнул Лёха, картинно вращая кистью мачете.
Бетке с интересом смотрел на происходящее: какой-то антизомби-спецотряд из двоих абсолютно противоположных людей.
Оживших было всего пятеро. Мякинин и Редькин двигались параллельно, сами того не осознавая, старались прикрыть друг друга. Миша по-мушкетёрски выпадом проткнул глаз первого, второго подошедшего пихнул рукой в грудь для дистанции, потом сделал то же самое. Лёха пока вытаскивал из черепа зомби мачете, сам чуть не оказался жертвой, друг Витёк сильным толчком опрокинул уже схватившего за редькинскую куртку мертвеца.
– Три два в твою пользу, робокоп! – крикнул Витёк, вытирая о второго своего убитого здесь зомби мачете и наблюдая, как Михаил вытаскивает изо рта своего третьего умерщвлённого зомби окровавленную арматуру.
– Ничо, в магазине сравняемся! – пообещал Редькин и запел какой-то набор слов из суржика русского языка и иврита: «Он в верливкотовом клифте и фендиперстовый на вид…».
Однако магазин – не улица, свет закончился на пороге частью разбитой витрины, дальше – магазинные стеллажи, уходящие в таинственную злобную тьму помещения. Редькин замолк, под ногами захрустели стекольные осколки и пачки чего-то выпавшего со стеллажей.
– Урр!
Раздавшийся рёв и последовавший
– Откуда это? – спросил Лапшунов, вертя головой.
– Сюда!
Фархад, двигавшийся вдоль правой от входа стены, позвал к себе. Показал на дверь туалета подошедшему первым Бетке. Дверь, сделанная из древесных панелей, вздрагивала от ударов. Кто-то очень сердитый и рычащий колотил изнутри по ней. Саныч поднял карабин.
– Дверь открывается внутрь, нужно толкнуть её, – сказал он.
– Ты мне предлагаешь это сделать? – поинтересовался Фархад.
Бетке ответить не успел, Михаил остановил их обоих:
– Пусть сидит. Ему не выбраться. По крайней мере, не при нас.
Фархад с удовольствием отошёл подальше, а Саныч нехотя опустил карабин, прокомментировал:
– Не повезло кому-то: пошёл на горшок и превратился в зомби.
Грохот вздрогнувшего и сдвинувшегося с места стеллажа привлёк к себе внимание. С полок падали, подскакивая по полу, пластиковые бутылки с напитками, вслед за ними, борясь, свалились два тела в одинаковых тёмно-синих зимних куртках. Собравшиеся вокруг вахтовики не сразу поняли, где кто, пока Инженер не оседлал мертвяка сверху и не начал с яростью бить его по страшной морде. Михаил рывком стащил Варламова, замахнулся арматурой, но Редькин опередил, развалив мёртвую голову своим мачете.
– С одного удара научился убивать! – похвастался.
– Ты нормально? – спросил тяжело дышащего Инженера Михаил. Тот кивнул и разрядился бранью:
– Надо было сразу в цистерны полезть бензин смотреть, нахрена я сюда попёрся?
Фархад, возившийся у прилавка, зазвенел связкой ключей, привлекая к себе внимание:
– Я нашёл от люков, которые цистерны закрывают, не надо замки сбивать. Держи!
Ключи полетели к Варламову.
– Значит, до нас никто не заправлялся, – сделал вывод Лапшунов. Витёк с Редькиным тут же его обсмеяли:
– Капитан Очевидность! Мертвяков они не заметили типа?
– Шабаш! – рявкнул Бетке. – Собираем то, что найдём полезного. Из канистр выливаем, на фиг, «незамерзайку», заливаем бензин. Оставьте только тем, кто за нами поедет, люди к нам хорошо отнеслись.
Почти час в общем провозились на заправке. Бетке смотрел на часы, качал головой. Инженер, заметив беспокойство Саныча, захлопнув люк, подошёл к нему:
– Нам километров двести осталось максимум. Сейчас два часа, до шести точно доедем.
Расселись в машину, Варламов снова был за рулём.
– Точно поменяться не хочешь? – спросил Бетке.
– Со мной точно успеем. С твоей немецкой педантичностью до ночи будем ползти, а Мякинину танк только и водить.
Саныч указал глазами на платок, обмотанный вокруг костяшек Олега:
– Что с рукой?
– Разбил об рыло этого… как его… язык, блин, слово «зомби» не поворачивается сказать.
ДжиПиЭс ещё работала. С восторгом пролетели границу полярного круга, в будке топали и реготали. Замётов больше не было, как и ничего живого. Лишь раз перебежал дорогу северный заяц, да вдалеке серыми точками прошёл олений отряд. Несколько раз проехали мимо зимовок: заснеженные домики без каких либо признаков присутствия человека, с нечищеными подходами ко входам, с бахромой сосулек на обтаявших крышах.