Оживший камень
Шрифт:
Я подошел к лекарям:
— Как он?
Два крепких мужика идентично нахмурились, а вот третья, малохольная девица, вскрикнула и в ужасе отшатнулась. Слишком уж впечатлительная для профессии, как по мне.
— Выживет, — коротко ответил тот, что постарше.
— Вас бы тоже подлечить, господин граф, — направился ко мне второй.
Я лишь отмахнулся:
— Не надо, я в порядке, — тут я увидел что Прохор всё так же держится за руку. — Его почему не исцелили?
— Ну так… — старший растерялся, смотря на слугу.
—
— Исцелите его.
— Но ваше сиятельство…
— Я. Сказал. Исцелите, — я был готов убить того, кто спасал чужие жизни, продолжи он спорить.
Но целитель всё понял по моему взгляду. Шумно сглотнул, кивнул и занялся слугой. Девица так и стояла, смотря на меня огромными глазами.
— Что? — не выдержал я.
То ли она окончательно перепугалась, то ли наоборот осмелела, но выдала на одном дыхании:
— Вы ж целиком сгорели, милсдарь, неужто не больно?
— Регина… — с укором сказал ей старший целитель и тоже обратился ко мне: — Ваше сиятельство, в самом деле, позвольте уже помочь.
Я наконец взглянул на свои руки. Стало немного дурно, я отвел взгляд и кивнул. Пожалуй, он прав. Мясо такой степени прожарки я бы и в голодный год не стал есть…
Пока мной занимались все трое, постепенно накачивая своей силой, в саду прибавилось людей.
Вслед за пожарной бригадой приехали жандармы. Оцепили все входы и выходы, рассредоточились по саду. Их командир не торопился ко мне подходить, ожидая пока меня исцелят.
Куда же без пристава Заужского. Что-то мы часто видимся, хотя это не удивительно. Его же участок, вот ему повезло так повезло.
Мне становилось легче настолько быстро, что я присмотрелся к старшему целителю внимательнее. Под полтинник, короткие седые волосы, шрам на щеке — явно магический, раз не убрал. Грубые руки, как у костоправа, а не лекаря. Странно, такой мощный дар, а на выездах работает.
— Вы очень талантливы, мастер, — отметил я его способности.
— Благодарю, — скромно ответил он, смутившись. — Но я не мастер, просто опыта много, ваше сиятельство.
Я удивился, но не стал этого показывать. Не мое это дело, может он из тех фанатиков, что готов всем пожертвовать ради спасения незнакомых людей. Хотя с виду нормальный мужик.
С целителями я щедро расплатился. А старшего, который представился Павлом Федоровичем, попросил остаться присмотреть за дедом, за отдельную плату.
Только собрался поговорить с Заужским, но ему снова не повезло.
На территорию строевым шагом зашли гвардейцы. За ними вышагивал Головин, крайнюю степень тревоги которого выдавали усы, стоящие дыбом.
— Опять лейб-гвардия? — как-то обиженно сказал пристав. — Ну им-то на пожаре что нужно?
Я поздоровался с другом и отвел его в сторону.
— Коля, ну зачем их было приводить-то?
— А это и не я, — хмыкнул капитан.
Перед воротами настойчиво просигналил автомобиль графа Воронцова.
Я понял, что покоя мне долго не будет, и всё таки подошел к мнущемуся в сторонке жандарму.
— Лаврентий Павлович, можно отложить наш разговор? Как видите, в данный момент у меня много посетителей, требующих внимания. Могу заверить, что произошел несчастный случай, так что срочного расследования не требуется. Вас пока это устроит?
У пристава дернулся глаз, он недоверчиво посмотрел на меня, но понял что я не шучу и не издеваюсь. Устало улыбнувшись, он кивнул:
— Понимаю, Александр Лукич. У вас сейчас других забот полно. Я позже сам заеду, когда вам удобно будет.
Деда устроили в его спальне, при нем неотлучно находился Прохор и целитель. Я проверил, что состояние графа стабильное и отправился на беседу с сенатором и Головиным.
— Господа, если желаете напитки и закуски, то прошу пройти на кухню. Я задолбался, — честно высказался я, зайдя в гостиную.
Оба графа дружно усмехнулись и, к моему удивлению, предложение приняли.
К счастью, Прохор помещение держал в порядке и смущать грязными тарелками дворян не пришлось. Я занялся приготовлением кофе, о котором мечтал всё это время.
Капитан бесцеремонно проинспектировал холодильник и накрыл импровизированный стол. Воронцов вызвался нарезать окорок, для чего достал откуда-то кинжал, явно видавший немало ближних боев.
Я с любопытством осмотрел его с виду строгий костюм, а сенатор мне по-мальчишески подмигнул, но тайну не выдал.
— Итак, — начал Христофор Георгиевич, когда мы уселись. — Рассказывай, Александр, что случилось.
— Хотел бы я сам знать.
Коротко описав всё, что произошло с момента моего возвращения, кроме некоторых деталей, я наконец-то сделал глоток кофе. Чуть не зажмурился от удовольствия и едва сдержался, чтобы не почесаться. Кожа после работы целителей зудела.
— Ну и зачем ты так рисковал? — распереживался Воронцов, услышав что я вернулся в лабораторию.
Граф стукнул по столу рукоятью, отчего в воздух подскочил одинокий бублик. Его ловко подхватил Головин и пригрозил мне выпечкой:
— Ты, Александр, что-то недоговариваешь. Как ты потушил пожар?
На владение водной стихией списать нельзя было, не тот ранг. Да и использовать силу из накопителя могли только универсалы. Но лаборатория артефактора для всех место загадочное, так что вариантов много.
— Активировал артефакт, он почему-то не сработал сразу, — уверенно ответил я.
Менталист почуял неладное, но промолчал, сомневался. Сенатор на это не обратил внимания, помотал головой:
— Нужно Прохора допросить, он мог что-то видеть.