Оживший камень
Шрифт:
— Много времени это же не займет? — ласково спросил Христофор Георгиевич, занимая последний стул. — Я человек занятой, как вы понимаете.
— Понимаем, — затравленно ответил барон и всё же начал: — Но наш договор…
— Михаил Алексеевич прекрасный юрист, прекрасный, — перебил его сенатор. — Я уверен, что ни один пункт вашего договора не улизнул от его внимания. Что же касается источника денег и надежности заказчика, то вот он я. И даю слово чести, что всё в рамках закона и заключенного договора.
Я
Мне было интересно, ведь загадочный князь, имя которого Казаринов так и не сообщил, не мог не знать про Воронцова, его положение, отношение к нашей семье и заказ. Что можно противопоставить слову дворянина? Если только…
Меня осенило. Слово другого дворянина, занимающего более высокое положение. Самого князя. Я поймал понимающий взгляд теневика. Он слегка мотнул головой — не время.
— У меня есть свидетель, — голос барона стал более уверенным. — Что для исполнения вашего заказа, ваше превосходительство, были использованы материалы, добытые незаконным путем.
— Да что вы? — так искренне удивился сенатор, что я почти поверил. — И где этот свидетель?
И они вдвоем с Казариновым выжидающе уставились на Пархомова.
Я нахмурился — эти двое явно сговорились за моей спиной. Пусть во благо, но какого черта я об этом не знал?
Барон с нескрываемым торжеством извлек из внутреннего кармана телефон и кого-то вызывал. Секунды бежали одна за другой, никто не отвечал. Пархомов непонимающе посмотрел на устройство и снова вызвал, с тем же результатом.
Вот теперь он начинал паниковать. Мы молча ожидали. А я ощущал эмоции барона — абсолютная растерянность и зарождающийся страх. Всё пошло не по плану.
— Что, ваше благородие, никто не отвечает? — заботливо поинтересовался юрист. — Видимо очень занят сейчас. Так бывает. Но это неважно, ведь в договоре нет ни слова про какие-либо материалы, только про источник денежных средств. А он абсолютно законный, что вам лично подтвердил граф Воронцов. Так?
— Так, — помрачнел Пархомов.
— Тогда подтверждайте получение денег и подписывайте мирное соглашение, — стальным голосом приказал сенатор. — И не задерживайте меня более.
Барон обреченно смотрел на протянутую Казариновым ручку. Вдруг его эмоции резко поменялись, в них появилось злорадство и какое-то лютое отчаяние. Я напрягся и внимательно следил за каждым его движением.
Время чуть замедлилось.
Вот он сверяется с банковскими данными и подтверждает в мобильнике перевод. Вот берет ручку и не глядя ставит размашистую подпись.
Вот согнулся мизинец с перстнем и левая рука потянулась к правой…
Резкая вспышка темной магии и я бросился к барону, на лету выхватывая кинжал. Видел, как вытягиваются лица остальных. Как юрист тянется к своему карману — слишком медленно.
Во
Я действовал на инстинкте — прикасаться к активированному артефакту смерти было нельзя.
Палец упал на пол, а барон заорал во весь голос, схватившись за руку.
Где-то взвыла тревога — сработали сигнальные артефакты.
Воронцов застыл с каменным выражением лица, а вот Михаил вскочил и одним ударом вырубил скулящего от боли барона. И откуда только в таком тщедушном столько силы?
Но восхищаться способностями теневика я не стал. Меня распирала злость.
Хотелось их отругать, устроили тут игры! Загнанный в угол враг пойдет на всё, лишь бы не проиграть. Заберет с собой, если только такой выбор. А у барона выбор был простой — умереть в мучениях от рук мага смерти или быстро сейчас, заодно прихватив нас.
Я достал из кармана платок и вытер оружие и испачканные руки. С сожалением посмотрел на манжету белой рубашки, где расплывалось кровавое пятно.
— Вы в порядке, ваше сиятельство? — спросил я у отрешенного сенатора.
Тот очнулся, сглотнул, шумно выдохнул и произнес негромко:
— Спасибо.
— В следующий раз будьте так любезны и посвящайте в свои планы, — жестко сказал я. — Тогда подобного не произойдет.
Казаринов, шустро обыскивающий бездыханное тело, хмыкнул. Но, встретившись со мной взглядом, ухмылку с лица убрал.
— Но как ты… — Воронцов снова завис, глядя на валяющийся на полу палец.
— Я артефактор, — просто объяснил я и всё же добавил: — Это артефакт, я их чувствую.
— Ну и реакция у вас, Александр Лукич, — юрист закончил обыск и поднялся. — Браво. Надо признаться, я на миг подумал, что всё. Вот ведь засранец! — выругался он в сердцах и пнул барона ногой. — И как обошел защиту? Коллегия опутана сканирующей сетью от подвала до крыши.
— Неактивированный артефакт ни одна сеть не засечет, — хмуро ответил я.
Взяв со стола подписанное соглашение, я стряхнул с него кровь и аккуратно свернул, убирая во внутренний карман. Документ в любом случае закрывал все вопросы долгов.
Раздался топот десятка ног и в помещение влетели жандармы. Тут же стало невыносимо тесно. Разбирательство грозило перерасти в ссору — служители порядка давили, граф Воронцов им не уступал, усугубляя ситуацию.
Но все смолкли, когда в кабинет зашел невысокий мужчина в мундире без каких-либо опознавательных знаков. Ничем непримечательная внешность, кроме глаз. Один был голубым, второй — карим.
Он неторопливо осмотрелся, задержавшись на юристе, отчего тот виновато опустил голову. И очень мягко сказал жандармам: