P.S. Люблю тебя

Салах Алайна

Мама поджимает губы, упаковывая свое молчаливое негодование, ее взгляд соскальзывает с моего лица и спускается ниже. Я прослеживаю его направление до тех пор, пока не натыкаюсь на собственные пальцы, сжимающие запястье Джейдена. Очевидно, мое тело тоже не смогло сдержать протест, и разумеется, для него он тоже не остался незамеченным.

— Вчера звонил твой муж, — мама отводит взгляд от замка наших рук и вновь смотрит мне в глаза. — Он очень скучает по тебе и по Сэму, и просил передать, что заедет к тебе как только вернется.

Я

знаю, для чего мама упоминает Айзека в присутствии Джейдена, но сейчас эта причина не является достаточным оправданием тому, почему она так упрямо игнорирует правду, озвученную мной накануне. Все эти фальшивые скрепы, которыми она пытается перебить аромат мимоз, ее вид, исполненный решимости исправить то, что, по ее мнению, идет не так, приводит меня в бешенство. На долю секунды я жалею, что рядом находится Джейден, и я не имею возможности облечь кипящий во мне яд в гневную тираду.

— Ты не опаздываешь еще на одну выставку, мама?

— Что, прости?

— Тебе пора идти, — терпеливо поясняю я, глядя ей в глаза.

Я прекрасно осознаю, что нанесла матери серьезное оскорбление, но не испытываю ни толики раскаяния за него. Если жизнь — это выбор, то я предпочту честный.

— Ты пытаешься унизить меня в глазах этого молодого человека, в этом дело? Хочешь что-то доказать ему?

— Не заставляй Сэма носить одежду, которую он не хочет — этим ты добьешься лишь того, что он откажется идти в школу, — игнорирую ее попытку спровоцировать словесную потасовку. — И передай привет папе.

Мама одергивает и без того идеально сидящий пиджак и поправляет волосы. Она поддалась эмоциям в присутствие третьего лица и сейчас ей необходимо вернуть себе лицо.

— Я заеду к тебе завтра, Таша. Надеюсь, у нас будет возможность поговорить без свидетелей.

Отвечать мне не приходится, потому что вместо меня это делает Джейден.

— Имейте в виду, что завтра я буду здесь в первой половине дня.

Лицо мамы гневно вспыхивает, и она, грохоча каблуками, выходит из палаты. Я в течение нескольких секунд смотрю на дверь, прислушиваясь к шуму удаляющихся шагов, после чего нахожу глазами Джейдена.

— Рейкьявик. Сколько ты там пробыл?

— Почти месяц.

— Там правда нет Макдональдса?

— Чистая правда, Таша. Ни одного во всей Исландии.

Джейден уходит от меня через час, и еще час я лежу в кровати с блуждающей улыбкой на губах. На душе тепло, словно ее согревают солнечные лучи, и даже боль в голове почти стихла. Зашедшая на смену Пайпер ставит мне капельницу, и через какое-то время возвращается в палату с букетом белых мимоз в руках.

— Передали на пост с просьбой заменить старые, — поясняет она, забирая с тумбочки

вазу. — Пахнут и правда чудесно. А вы на поправку идете, миссис Фьюри. Щеки порозовели, и даже блеск в глазах появился.

Глава 25

— У вас густые волосы, миссис Фьюри, шрам не будет заметен, — комментирует Пайпер, глядя, как я осторожно ощупываю голову. Под пальцами ощущается шершавый рубец и неровность отрастающих волос — к счастью, участок не слишком большой, но первое время придется ограничивать себя в выборе укладок.

Я опираюсь о край койки и встаю. Слабость все еще ощутима, но она незначительна в сравнение с тем, что еще четыре дня назад мне требовалась помощь, чтобы дойти до уборной.

— Правильно, нужно расхаживаться, — одобрительно цокает языком Пайпер. — Когда вас пишут, пообещайте быть поаккуратнее с каблуками. И кстати, где ваш красивый друг? Он уже второй день не появляется.

— Джейден улетел по работе в Чикаго на несколько дней. Доктор Тернер обещала выписать меня на днях, так что здесь ты его больше не увидишь.

Когда я произношу эти слова вслух, в груди разрастается тоска. За минувшую неделю я так привыкла к визитам Джейдена, что понятия не имею, как буду обходиться без них, когда окажусь за стенами больницы. Мое состояние почти пришло в норму, а это означает, что у него больше нет причин беспокоиться за меня. В наших ежедневных беседах мы ни разу не вышли за рамки обсуждения нейтральных тем, ни разу не коснулись прошлого, так что вполне ожидаемо, что после того как он вернется из поездки, наши отношения вернутся на орбиту отчужденности. Я благодарна ему за то, что он стал единственным, кто поддержал меня в этот непростой период, но эгоистично хочу больше.

— Анализы постепенно приходят в норму, так что, думаю, что через пару дней вы поедете домой, миссис Фьюри, — сообщает доктор Тернер, делая пометки в своем блокноте. — Ну и конечно не могу не задать вопрос, который наверняка вам надоел: как вы себя чувствуете?

— Я в порядке. Голова больше не кружится, тошноты и сухости во рту нет.

— Это прекрасно. Тогда я назначу выписку на послезавтра. Вас кто-нибудь встретит?

— Да, мои родители.

Доктор Тернер выходит из палаты, а я в течение нескольких секунд разглядываю лежащий на тумбочке телефон, борясь с соблазном написать Джейдену о том, что меня выписывают. Он оставил мне свой номер во время одного из визитов, и с тех пор желание отправить ему СМС стало моей навязчивой идей. Поборов эту слабость, я выбираю в списке контактов номер мамы. Айзек возвращается из Орландо завтра, и я по-прежнему не испытываю ни малейшего желания его видеть. Мне сложно представить, как мы будем уживаться в одном здании в свете того, что я подаю на развод, но временно я решила не забивать этим голову. Мои самые далеко идущие планы на сегодняшний момент — это обнять Сэма и встретиться с адвокатом.