P.S. Люблю тебя
Шрифт:
— Я выкуплю его долю в компании, — твердо произносит Джейден, когда Сэм скрывается из вида. — Это наследство моего сына и ему в нем делать нечего.
— У Айзека может быть другое мнение на этот счет.
— Я не оставлю ему выбора. Если он не согласится по-хорошему, у меня есть и другие способы убеждения, которыми я с большим удовольствием воспользуюсь.
Я качаю головой.
— Не нужно. Я сама с ним поговорю и постараюсь
— Нет, — резко обрывает Джейден. — Ты не должна разговаривать с ним, и не должна оставаться наедине.
— Речь ведь не идет о ревности?
— Я не ревную тебя к этому ублюдку, Таша. Но если он предпримет еще хотя бы одну попытку дотронуться до тебя, мне придется его убить, а сесть в тюрьму никак не входит в мои планы. Точно не теперь.
Несмотря на всю скандальность этого заявления, в груди горячо екает: не оттого, что Джейден выказывает намерение наказать Айзека, а потому что сейчас сквозь агрессию прорываются его небезразличие и забота. Ко мне как к женщине, а не к матери его сына.
Наше совместное появление в офисе не осталось незамеченным: любопытствующие взгляды из кабинетов, приподнятые брови Эверли и азартная улыбка Эмми говорят о том, что мы дали повод для недельных сплетен. Впрочем, мне как и Джейдену на это наплевать — никто из них понятия не имеет, что на самом деле происходит.
Ближе к обеду в офисе появляется Айзек: не здороваясь ни с кем, он быстрым шагом идет в кабинет и захлопывает за собой дверь. Я вдруг понимаю, что несмотря на его обещания всячески препятствовать нашему разводу и угрозы о разорении, я не испытываю к нему негатива. Я и Джейден насквозь испещрены шрамами, но мы учимся с ними жить, и я верю, что сможем. Айзек не набил себе столько, но он определенно проиграл.
— Мистер Рид попросил сообщить, что совещание начнется через пятнадцать минут, — звучит в трубке голос Эверли. — Мне принести вам кофе?
Собрание протекает по слегка изменившемуся сценарию: уже никто не пытается делать вид, что в компании существует два главных действующих лица. Все они смотрят лишь на Джейдена, отчитываются перед Джейденом, стараясь его впечатлить. Айзек не может этого не заметить, и я надеюсь, что эта зарисовка станет решающим аргументом в пользу того, чтобы он добровольно продал свои акции.
У меня нет сомнений в том, что Джейден использует все свои прошлые навыки, чтобы надавить на него в случае несогласия, а я этого совсем не хочу. Иногда я задумываюсь над тем, что является причиной столь острой неприязни Джейдена к Айзеку, потому что у последнего на то куда больше оснований: Джейден был тем, с кем я ему изменяла, он знал, что именно его я любила все эти годы, и он воспитывал чужого ребенка. Я склоняюсь к тому, что Джейдену необходим тот, на кого он возложит часть вины за случившееся, чтобы ему было легче меня простить. Он как и я, привык оправдывать тех, кого любит.
— Таша, мне нужно с тобой поговорить, —
— Можешь говорить при мне, — холодно обрубает Джейден. Он встает рядом и кладет руку мне на талию, не обращая внимания на взгляды, устремленные на нас со всех сторон.
Все это тоже слишком преждевременно, но я никогда не продемонстрирую это никому их присутствующих. Джейден должен знать, что я всегда буду играть на его стороне.
— Я хочу поговорить со своей женой наедине, — глухо произносит Айзек, отрывая взгляд от ладони, покоящейся на мне. — Она все еще в браке со мной.
— Затянувшаяся ошибка, которая скоро будет исправлена. Ты потерял право разговаривать с ней, когда поднял на нее руку.
— А с ним ты не такая разговорчивая, как я посмотрю, — язвительно выплевывает Айзек, переводя взгляд на меня. — Все твое дерьмо приходилось выслушивать только мне. Или ты его боишься? Правильно делаешь. Но насильником почему-то считаешь меня, при том, что твой любовник за деньги избивал людей.
Все-таки Айзек трус. Потому что вместо того, чтобы разговаривать с Джейденом, предпочитает нападать на меня.
— Я молчу, потому что мне нечего добавить к сказанному. Ну кроме того, что я горжусь тем, кем стал Джейден, избивая людей.
Рот Айзека дергается, словно у него начался нервный тик, или его стошнит.
— А вы отлично спелись. Нужно было оставить тебя ему тогда, а не пытаться прошибить лбом стену. Оба жестокие, ущербные манипуляторы. С нормальными людьми у вас нет ни малейшего шанса.
С этими словами он разворачивается и идет к двери. Предчувствуя опасность, я перехватываю руку Джейдена до того, как он успевает пойти за ним. Ему действительно на плевать на окружающих — они не помешают ему наказать Айзека за брошенные слова.
— Гребаный слизняк, — цедит Джейден, когда дверь захлопывается.
— Не нужно, — я кладу ладони ему на скулы и заставляю посмотреть на себя. — Ему сложно. Он проиграл. В компании его не принимают всерьез. Мы разводимся. Это просто слова.
Джейден продолжает смотреть на дверь, и я действую по наитию: прижимаюсь к нему губами. Сейчас мне кажется, что так нужно и потому что мне так хочется. Его плечи скованы агрессией, тело напряжено, но он мне отвечает. Его язык касается моего, проникает глубже, руки, сжатые в кулаки, расслабляются, вновь ложатся мне на талию, с силой сжимают и тянут к себе. Мое дыхание сбивается, и в животе становится горячо. Пусть сейчас в Джейдене говорит злость, это не отменяет того, что я хочу его целовать.