P.S. моей ученице
Шрифт:
Я вышел из квартиры без оглядки, попросив лишь проследить за Викой и дать ей необходимые лекарства, на что рыжая подружка лишь кивнула в знак согласия, презрительно посмотрев мне в глаза. Однако на недоброжелательное отношение последней я положил огромный болт. Плевать, что она там возомнила в своей голове и что желала для своей подруги. Я не уйду от Вики. Ни за что и не при каких обстоятельствах. Не оставлю одну, а начну решать проблему прямо сейчас, учитывая зацепку, о которой за последние несколько минут успел позабыть. Больше я не позволю своей малышке страдать из-за собственных ошибок. Никогда.
Глава 22: я не сдамся без бою
Год назад.
Дни вновь начали свой быстрый бег, не интересуясь моим мнением на
Первым делом, когда совершенно наглым образом меня выгнали из Викиной квартиры, я тут же приехал домой и, зацепившись за те сообщения, начал пробивать номера. Да, я мог дождаться отчета от знакомого отца, только вряд ли в состоянии ждать так долго, а эту мелочь можно выполнить самостоятельно. Надо сказать, я потратил немало времени на поиски владельца того номера, который принадлежал какой-то Усмане Фаритовне. Я впервые за эти дни по-настоящему обрадовался хоть какому-то просветлению, однако это оказалась лишь минутная белая полоса, за которой последовала черная. Почему? Потому что этой Усманы Фаритовны не существует. Вообще. Не совпадают ни серия и номер паспорта, ни имя и фамилия. Единственный вывод, который можно сделать в данном случае — симка фальшива и куплена, видимо, виртуально или же возле перехода без предъявления паспорта. Тупик. Вновь я уперся в стену безысходности, не представляя, как решить эту проблему дальше. Но я не сдавался, вновь разглядывал ту фотографию, присланную Анной Михайловной, изучал ее свойства, дату создания. Снова и снова пробивал фотографию в поисках исходного места нахождения. Как оказалось, мест нахождений файла немало, и некоторые из них на флеш-носителе. На самом деле я и раньше подумывал удалить фотографию, однако меня останавливали дальнейшие действия рыжей ведьмы, которые она могла применить к моей малышке. Но не сейчас. Раз за той уверенностью скрывалась ложь, то и ее поступки фальшивы. Тем более моя малышка в безопасности. Нужно лишь избавиться от этой женщины, приструнить ее раз и навсегда, чтобы знала, каково это связываться со Смирновым Станиславом Родионовичем.
Но, к сожалению, моей квалификации не хватило, чтобы удалить все копии фотографий, тем самым лишив женщину хоть каких-то доказательств против меня. Пришлось прибегнуть к помощи моего старого друга Костяна, который почему-то в момент моего обращения за помощью был не в духе.
— Что случилось? — с ходу выпалил Костян, нелепо стягивая куртку. Да, видимо, день у друга явно не задался, как, в принципе, и мой. Хотя это можно отнести не только к сегодняшнему дню.
— Надо удалить одну фотографию с нескольких носителей, — тут же начал я. Когда я звонил другу и попросил срочно приехать, то не успел ввести его в курс дела, а до этого момента как-то не получалось у меня сообщить другу о новом сдвиге в непростой ситуации. На самом деле я мало кого хотел втягивать в этот бой против исторички, однако айтишники отца вряд ли справились бы в столь короткий срок с задачей, а Костяну я доверял, как самому себе, несмотря на изменившиеся между нами отношения. Точнее не так. Из дружеских они превратились в приятельские. Разговаривали мы чисто по делу, я появлялся у него дома только по необходимости, а друг то и дело высказывал свое недоумение по поводу моего романа с Викой. Я уже смирился, что Костян вряд ли поймет меня и старался пропускать его ехидные высказывания мимо ушей, превращая все в шутку. Возможно, я бы мог спросить напрямую, но сейчас на первом месте стояла другая проблема.
— Смотри, — отвлек меня Костян от размышлений. — Эти фото я удалил, следы подчистил, а с флешкой тебе придется разбираться самому. Она не подключена в какому-то устройству,
— Ладно, разберусь как-нибудь. Спасибо, чувак, — пожав руку Костяну, поблагодарил я, однако вместо привычного дружелюбия я натолкнулся на подозрительное волнение в темно-карих глазах.
— Стас, ты уверен, что она стоит того? — этот вопрос я уже слышал из его уст не раз, и мой ответ оставался прежним. Он не изменился и не изменится никогда. Я готов идти на жертвы ради моей малышки, готов ломать судьбы, идти по головам, нарушать законы. Все ради нее. Ради нашего будущего. Я хочу быть с Викой, и ничто не остановит меня в достижении этой цели. — О’кей, молчу, — видимо, понимая, по моему красноречивому взгляду, что обсуждать иной вариант развития событий я не намерен, в знак примирения Костян поднял руки вверх.
Так мы и распрощались, не обсуждая более мою личную жизнь. По сути, она теперь вертелась вокруг моей малышки и той рыжей исторички, которую хотелось заживо закопать где-нибудь на окраине города. Да, она вставила мне большую и толстую палку в колеса, однако я радовался, что смог хотя бы на небольшой шажочек продвинуться в этом деле. Возможно, женщина уже успела заметить отсутствие доказательств на своих гаджетах. Осталась только флешка, которую, скорее всего, придется стащить из ее кабинета, если она, конечно, находилась именно там, а не в каком-нибудь сейфе или дома. Но это можно оставить на потом, а пока заняться другими проблемами, которые я так же отложил на потом. И одна из них — Вика, которая увидела меня вместе с Анной Михайловной.
С того понедельника, который запомнится мне на всю оставшуюся жизнь, свою малышку я больше не видел ни на уроках, ни в школьных коридорах, даже на другие уроки своего класса я приходил с проверкой, но, как оказалось, Вика официально освобождена на несколько дней от занятий, что подтверждала справка, которую я получил от ее подружки. Как ни странно, Колесникова не распространялась о нашем разговоре в квартире моей девочки, даже знака не подала, что имела со мной какие-то дела вне стен школы. Лишь презрительный взгляд синих глаз выдавал ее презрительное отношение ко мне с потрохами. Только мне было глубоко плевать на ее мнение. На ее и на окружающих тоже. Плевать, что подумали бы посторонние люди, стоило им залезть в мою голову и прочитать мысли. Вряд ли она смогли бы понять и почувствовать мою любовь к собственной ученице.
Это же аморально…
Но не для меня, учитывая последние месяцы.
Я скучал по своей девочке. Скучал по ее тонкой и хрупкой фигурке, скучал по нежному личику, по улыбке, которую видел в наши счастливо проведенные минуты. По красивому малахитовому взгляду, смотрящему на меня с любовью. Я скучал по нас, но в то же время радовался, что она больше не появлялась в школе. Так проще сосредоточиться на решении проблем, ибо видеть ее грустную мордашку, особенно после того случая, катастрофически больно. Не только ей, но и мне. Думаю, за время ее отсутствия я успею подготовиться к нашему разговору, смогу открыть ей правду, которую знать ей не стоит, а затем, когда историчка будет повержена, мы сможем воссоединиться вновь. Быть вместе, как и мечтали. Любить друг друга, несмотря на преграды. А главное — верить в наше будущее.
На следующий день после окончания трудоемкого дня в школе, я заглянул на работу к отцу с уверенностью в готовности долгожданной информации, рассчитывая уже сегодня устроить переполох в голове рыжей ведьмы. Я уже планировал, где сделаю важное заявление о ее гадкой натуре, каким тоном буду обвинять в грешных делах и шантаже, только не рассчитал одну маленькую деталь. Время, которого оказалось мало.
— Что значит в пятницу? — выкрикнул я, облокачиваясь о стол отца кулаками. Только этого мне не хватало. Ярость моментально пропитала меня сверху донизу, заставляя рвать и метать на ходу. Лишь толика здравости, оставшаяся до прихода в кабинет родителя, останавливала меня от опрометчивых действий.