P.S. Я люблю тебя
Шрифт:
— Знаешь лучший способ примирения? — слегка надавив на бёдра брюнетки, спросил Гокудра, столкнувшись взглядом с затуманенными карими глазами.
— Убийство? — откинув голову назад, протянула Миура, закусывая губу и заводя руки за голову.
— Нечто более приятное, — ответил Хаято, медленно стянув с бёдер Хару короткие шорты, и ухмыльнулся.
— Ненавижу, когда ты так много болтаешь, — прошептала девушка и усмехнулась, сверкнув карими глазами.
***
Юни блаженно закрыла синие глаза, приоткрыв рот и откинув голову
— Джиглионеро, — раздался недовольный голос Хатори над ухом, и Юни приоткрыла один глаз, глядя на подругу снизу вверх безразличным взглядом. — Сделай лицо попроще, мне неуютно тут находиться когда ты с таким эротичным видом принимаешь ванну.
— Блюбелл! — густо покраснев, Джиглионеро резко приняла вертикальное положение, панически собирая вокруг себя всю белоснежную ароматную пену. — О чём ты говоришь?!
Блюбелл звонко рассмеялась, глядя в испуганное, ошарашенное лицо подруги. На секунду в ванной повисла тишина, и благодаря этому девушки смогли отчётливо услышать звонок в дверь. Хатори медленно повернулась к Юни. Та напряглась, слегка нахмурившись, и подняла глаза на подругу.
— Я никого не ждала, — с волнением в голосе ответила Хатори, и в её глазах отчётливо показался испуг.
— М-может, это Аоки? — с надеждой в голосе предположила Юни, хотя сама знала, что это не так.
— Нет, этого не может быть, — голос Хатори немного дрогнул, когда её рука упала на ручку двери ванной комнаты. — Мы разговаривали по телефону пятнадцать минут назад, он не собирался приходить.
На секунду Блюбелл остановилась, слегка нахмурив брови.
— Ты ведь думаешь совсем не о нём, да? — спросила, обернувшись к Юни, девушка. — Я точно знаю, о ком ты думаешь. Немедленно вылезай и иди наверх, если что, сможешь спрятаться в шкафу.
Джиглионеро испугано кивнула, тут же выскакивая из ванны и закутываясь в полотенце. Хатори вышла из ванной, опасливо оглядываясь по сторонам, прежде чем раздался очередной звонок в дверь. Юни, переглянувшись с Блюбелл, кивнула и быстро скрылась на втором этаже дома, потерявшись из виду. Блюбелл, прерывисто выдохнула и подошла к двери, виновато растрепав волосы на затылке. Не дожидаясь третьего звонка, Хатори открыла дверь, и её сердце боязно замерло. На пороге, как и ожидалось, стояла Ария. Её синие, вечно весёлые глаза теперь были красными и опухшими от слёз.
— Б-блюбелл-тян, — дрожащим голосом окликнула девушку женщина, с огромным трудом заставив себя растянуть губы в подобии улыбки. — Я разбудила тебя, п-прости.
— Ничего страшного, Ария-сан, — слегка улыбнулась Хатори в ответ и изо всех сил попыталась сделать менее виноватый вид.
Блюбелл с самого начала была против того, чтобы обманывать эту добрую, отзывчивую женщину, но Юни стояла на своём, не желая поддаваться на уговоры. Всякая ложь всегда раскрывается, хочешь ты того или нет, и эта раскроется, и тогда ни Юни, ни Блюбелл не смогут просто спрятаться в шкафу. И Блюбелл приходилось нагло врать, смотря матери
— Её телефон всё ещё недоступен, — потрагивающим голосом ответила Блюбелл на не прозвучавший вопрос, отводя лживый взгляд. — Я пыталась, но…
Девушка закрыла лицо руками и театрально заплакала, сгорая со стыда. Юни сидела у двери и, прижавшись к ней ухом, слушала что происходит снаружи. Девушка и сама понимала, что так испытывать нервы матери было непростительно, но она точно знала, что Ария ничего не сможет сделать с собой, а если и решится, что Гамма всё равно остановит её. Юни требовалось время, чтобы смириться с тем, что теперь ей придётся делить кров с тем, кого она всё ещё любит, и звать его отцом.
— Не плачь, Блюбелл-тян, — Ария приобняла девушку за плечи и сама тихо заплакала, поднося и без того влажный платок к глазам. — Юни-тян обязательно вернётся. Она не может бросить нас.
С этими словами женщина потрепала Хатори по голубым волосам и скрылась за дверью, оставив Хатори в одиночестве стоять на пороге и виновато смотреть в пол, иногда всхлипывая.
— Ненавижу тебя, — закрыв дверь, сказала Блюбелл, немного нахмурившись.
— Я тоже себя ненавижу, — грустно улыбнулась Джиглионеро, останавливаясь рядом с расстроенной подругой.
***
Фран лениво брёл по вечернему Намимори, изредка любуясь яркими огнями бесчисленных вывесок, что вечно висели чуть ли не на каждом здании в центре. Дойдя до парка, что располагался недалеко от центра города, парень остановился и перевёл взгляд изумрудных глаз в чёрное небо, выдыхая небольшое, почти незаметное облачко пара, которое тут же развеялось лёгким ветром.
— “Я добился лучших условий для себя… — думал, медленно направившись в парк, Фран. — Тогда почему мне так паршиво?”
Через некоторое время, взгляд Айроне наткнулся на лавочку, стоящую в безлюдном месте на тропинке среди деревьев. На ней, обхватив колени руками, сидела красивая девушка, опустив взгляд вниз. Фран остановился, на секунду засомневавшись, а затем приблизился к лавочке и сел на неё рядом с девушкой.
— Что ты чувствуешь сейчас? — спросила девушка, положив щёку на колени и посмотрев на парня.
— Разочарование, — спокойно ответил юноша, не глядя в сиреневые глаза. — Пустоту в душе. Вину.
Айроне сам не знал почему, но Хроме Докуро — единственный человек, которого он не хотел видеть сейчас. Не хотел видеть эти грустные фиолетовые глаза, эти бледные губы, эту белую кожу. И, тем не менее, только ей он мог сейчас открыть свою душу.
— Твоя очередь, — сказал Фран, опустив глаза вниз. — Расскажи о своих чувствах.
— Разочарование, — уверенно ответила Хроме, моргнув. — Пустоту в душе. Горечь от предательства.
— Прекрасный букет эмоций, — неожиданно даже для себя ответил Айроне, усмехнувшись.