P.S. Я люблю тебя
Шрифт:
В алых глазах мелькнула искра непонятной ярости, что могло лишь подтвердить опасения Киоко. Младшая наследница семьи перевела злой взгляд на старшего брата и получила на то волну безразличия и спокойствия.
Энма в этой комнате был самым умелым игроком в игре под названием “жизнь”. Мало кто мог знать его настоящие чувства. Однако, Киоко была немного удивлена, когда шатенка вдруг успокоилась, поняв взгляд брата так, словно он сказал ей всё словами. Заметив на себе взгляд школьной подруги Савады, Мами лишь улыбнулась ей в ответ уголками губ,
— Мне уже интересно, — сообщила Блюбелл, сверля лазурными глазами закрытую дверь. — Хару-тян ведь любила Тсуну-куна. Что же она может там с ним сделать, пока мы тут просто сидим и ждём?
— Не говори глупостей, — махнула рукой Киоко. — Хару-тян хоть и взрывная личность, но оставшись наедине с любимым человеком она больше не сможет быть такой, какой мы привыкли её видеть.
— Дело точно не в Миуре-сан, — спокойно ответила Мами, чем заставила Сасагаву раздражительно повести бровью. — Тсунни… ну, в смысле Тсунаёши-кун, он очень изменился. При желании он сам сможет за себя постоять. Не стоит за них волноваться.
Гокудера старался выглядеть как можно более безразлично, и безучастно разглядывал комнату, хотя у самого в груди всё сжалось: так и хотелось броситься к проклятой двери, выломать её к чертям и унести свою принцессу к себе домой.
Киоко перевела взгляд на дверь и задумчиво прикрыла глаза.
— Хару, — окликнул брюнетку Савада виноватым голосом.
— Подожди, — девушка грубо перебила его, впиваясь ногтями в свою руку. — Дай мне сказать первой.
Тсуна вздрогнул от внезапности и предпочёл молчать.
— Савада, я больше не буду бегать за тобой, — прямо сказала Хару, закусывая губу. — Я не люблю тебя.
Услышав слова девушки, сердце Тсунаёши забилось пуще прежнего.
— Я люблю Гокудеру-куна, — прямолинейно продолжала Миура. — Я люблю его, а он меня. Мы вместе уже некоторое время. Мы переспали. И я хочу, чтобы ты знал это.
В этот момент Хару жаждала увидеть лицо её бывшего любимого, его реакцию, его чувства.
— Ч-что? — Савада округлил глаза. — Он… он сделал это без твоего разрешения?
— Нет, — также резко ответила Хару, хмурясь. — Это был мой выбор.
— Поэтому ты должна любить его? — строго, словно в чём-то её обвиняя, спрашивал Савада, всё больше понимая, что лучше бы он начал говорить первым.
— Нет, я правда люблю его, — уже спокойнее ответила девушка, продолжая царапать себя. — Я поняла, что он — тот, кто всегда был, есть и будет рядом со мной. Он каждый день помогал мне справиться с моими вечными неприятностями, подсказывал советами и утешал, когда было плохо. Он тот, кто так долго был мне нужен. И я променяла тебя на него, о чём никогда больше не пожалею. Я думала, что правда люблю тебя. Но я врала сама себе. Ты не изменился после того, как я разлюбила тебя. Ты как был Никчёмным Тсуной, так им и остался. Ты дурак, Тсуна.
Савада молчал несколько секунд, пытаясь смириться с новой информацией относительно девушки и его друга. В конце концов,
— И снова ты продолжаешь врать себе, — безразличным тоном сказал Савада, но в его голосе слышалась непередаваемая грусть и тоска. — Твоя любовь ко мне ещё с тобой, так ведь? Ты просто хочешь избавиться от неё. Хочешь чтобы я стал ненавидеть тебя только потому, что ты снова так называешь меня. И ты права. Я не изменился. И, наверное, никогда не изменюсь. Но мне не нужна твоя любовь. Хару, я люблю Киоко. Понимаешь? Ты не нужна мне, ты нужна Гокудере-куну.
Говорить с таким хладнокровием было для Савады не в новинку. Пусть он и преподносил ей всё так, словно репетировал речь несколько дней, но его сердце разрывалось на части от того, что ему приходилось снова причинять ей боль.
— Я не хочу любить тебя, — сказала Миура, пытаясь сдержать слёзы. — Сделай же что-нибудь, Савада! Я же знаю, ты можешь! Пожалуйста! Я не хочу больше страдать, понимаешь? Я должна быть с Хаято, я ведь люблю его, правда. Но ты мешаешь мне.
— Я не могу исчезнуть, Хару, — грустно сказал парень, отводя взгляд в сторону. — Прости.
— Сделай что-нибудь! Ударь меня, избей, оскорби, ну пожалуйста! — умоляла Хару, а по щекам уже текли слёзы.
— Тогда ты возненавидишь меня, — девушка почувствовала, как голос парня стал гораздо ближе. — Я не хочу твоей ненависти.
— Тсуна-сан, — как-то испуганно окликнула его Миура. — Почему ты говоришь так по-взрослому? Это не ты, Тсуна-сан, не ты. Не притворяйся, Савада!
— Не буду, — всё также спокойно отвечал парень. — Просто перестань любить меня.
— Легче сказать, чем сделать, — тихо ответила брюнетка.
Савада взял девушку за плечи и коснулся её губ своими, решительно углубляя поцелуй. Девушка тихо простонала в его губы, впиваясь ногтями в широкие плечи, и отвечая на поцелуй. Как только Тсунаёши отстранился от Хару, Миура всхлипнула.
— Это был первый и последний поцелуй, — сказал Савада, прижимаясь лбом ко лбу девушки. — В знак того, что с этого момента ты начинаешь новую жизнь. Хару-тян, я буду следить за тобой, чтобы ты не натворила дел.
— Дурак, — обиженно сказала она, вытирая с глаз слёзы и слегка хмурясь. — Не буду любить тебя. Не нужен ты мне. Ты плохой. Я хочу, чтобы ты был с Киоко. Пусть лучше она тебя любит, чем я.
— Легче сказать, чем сделать, — Тсунаёши улыбнулся и похлопал девушку по голове. — Легче сказать.
— Но ведь… — Миура не успела договорить, как в дверь раздался стук, возвещающий о том, что время подошло к концу.
Следующей парой была пара Тсуна и Хроме, но зная, что ни Савада, ни Хроме не станут обсуждать что-либо интересное, или тем более делать, что-либо интересное, народ просто семь минут танцевал под включенную на телефоне Энмы музыку. В это же время Хроме и Тсуна мило беседовали о школе, о предстоящих каникулах и о будущем, так что для них эти семь минут прошли совершенно в обычном темпе.