P.U.M.E.
Шрифт:
Я вот что подумал: если взять за данность, что моё тело может генерировать больше Пумы, чем корабль и принтер могут поглотить, то, получается, что мне ничего в жизни не нужно будет больше(в материальном плане). Еда? Есть. Одежда? Есть. Развлечения? Пожалуйста. Не будь у меня цели, я бы, пожалуй, тут и остался. Навсегда. Собеседник то тоже есть.
Интересно, если раунд превратиться в Элис… Боже, тьфу, даже страшно думать о таком.
Опять весь день заряжал Фей’джаммуляторы. Двое, вроде, готовы. Сейчас буду писать отчёт. Или не буду? Устал…
//Diary |27.12.2725|
Вчера
Вообще так интересно получилось. Когда он узнал, что я хочу убить Мистера Х, он сказал, что категорически против убийств. Тогда я спросил что-то вроде: «А если я одним убийством предотвращу сотни и тысячи других?». Он ответил, что я не могу быть уверен в том, что Мистер Х продолжит убивать. (Хотя я уверен). Раунд долго думал, а потом сказал, что, возможно, он переосмыслит позицию по этому вопросу. Ответственность за это в любом случае будет лежать на мне… Но готов ли я к ней?
День одиннадцатый:
Сегодня я смог выяснить, как Фей’джи размножаются. На данный момент на корабле 9 особей. Их популяция, если это слово можно употреблять к разумным существам, ни разу не увеличивалась и не уменьшалась за все 800 тысяч лет. У Фей’джи нет как таковой репродуктивной системы. Их жизненный цикл (при соблюдении условия возможности пополнять Пуму) — не ограничен. Однако здесь, на корабле, Пума практически израсходовалась, а той, что способны генерировать их тела, — недостаточно. Поэтому все Фей’джи, за исключением Раунда, находились в некоем подобии вегетативного состояния. А когда всё-таки умирали — невообразимо сложный механизм Т-образной формы воскрешал их. Про то, как этот механизм работает, ничего выяснить не удалось. Фей’джи сами не знают или не помнят, как.
//Diary |28.12.2725|
Раунд научил меня повышать температуру собственного тела, чтобы я не замёрз, пока мы запускаем двигатель. Он, оказывается, находится на противоположной стороне планеты. Там, где вечная мерзлота. А готов ли я? Среди Фей’джи мне так спокойно, каждый день я просыпался и знал, что будет завтра. А если всё это закончится? Мало ли, что ждёт меня впереди. Следующая моя цель — убийство отца Теодора… Готов ли я к ней? Не знаю.
//Diary |29.12.2725|
Очень устал сегодня. Скучаю по Теодору и Джинбею.
//Diary|30.12.2725|
Остался последний Фей’джи. Раунд выглядит очень счастливым. Кстати! Заметил, что иногда, когда Фей’джи испытывают сильные эмоции в форме шариков, на их телах вырисовываются иероглифы.
— Ладно, этого будет достаточно, — сказал Раунд, когда я закончил наполнять Фей’джи, под кличкой “третий”, энергией.
— Ну неужели! — радостно ответил я. — Что теперь?
— Теперь, если ты готов, мы запустим двигатель.
«А готов ли я…» — холодным циклоном пронеслось в моей голове.
— Что вы будете делать, когда мы улетим? — с грустью в голосе спросил я у Раунда.
— Мы выйдем наружу, будем следить за этой планетой и охранять её. Будем ждать, вдруг Великие Создатели вернутся… А может, и сами найдём их, — ответил он воодушевлённо. — За время, проведённое с тобой, я многое понял, Саймон. Спасибо тебе!
— И тебе спасибо, Раунд, за всё! — меня чуть не пробило на слезу. — Давай сделаем это!
Раунд кивнул, подошёл к генератору и пробудил спящих Фей’джи, которые сейчас служат аккумуляторами. Шарики с грохотом упали на пол. Чтобы не тратить драгоценную Пуму, они перешли в режим анабиоза. Я, создав магнитное поле на каждом из них, по воздуху потащил их на капитанский мостик. Раунд объяснял что-то про двигатель, но я даже не старался его понять. Он говорит на таком сложно-научном языке, что даже я, человек с хорошим образованием, ничего не понимаю. Закончив с объяснением, он положил руку на полушарие управления, активировал его и пошёл в комнату телепортации. Я, не забывая о своём грузе, последовал за ним.
— С Богом, — сказал я.
— С Великими Создателями, — поправил меня Раунд и активировал телепорт.
Холод, пробирающий до костей, сковал меня, как только мы переместились. Маленькие льдинки больно били в глаза, а нос, гортань и лёгкие заполнил высасывающий душу мороз. Вдохи получались короткими и болезненными. Вскоре тело завибрировало, как струна, пытаясь согреться.
— Включи обогрев, — сказал Раунд, возвратившись, впервые за несколько дней в форму шара.
Видимо, в теле мужчины ему стало холодно, жаль, а я уже начал привыкать к нему.
«А ведь настоящий человек с таким телом, которого я где-то когда-то видел, даже не подозревает о том, что его телом без разрешения пользуется разумное существо,» — с такими мыслями я приступил к разогреву своего тела
Суть до смеха проста — представить, что каждая пора в твоём теле, это извергающийся вулкан. Проблема только в том, что трудно сосредоточиться, когда окружающий тебя воздух доходит до минус 80, по ощущениям. Не спасает даже специальный утеплённый костюм, который Раунд создал на том же механизме, что кормил меня все эти дни. Я напряг каждую мышцу на теле. Стало куда теплее. Затем достал из кармана защитные очки, надел их и, наконец, смог разглядеть окружение. Снег. Снег. Лёд. Снежные горы.