Пацаны. Ковенант

Извольский Сергей

Когда Гера прошел к своему месту мимо меня, я сильно удивился — от края глаз, заходя на виски, под кожей у него видны тонкие черные прожилки, совсем как у демонов в сумраке, хотя глаза абсолютно нормальные.

Высокая ложа постепенно приходила в себя после щелчка, почти первые лица активно переговаривались. На Анну было больно смотреть — она стояла с поникшими плечами и наполовину закрыв лицо руками, только блестящие глаза видны.

Третьим с места поднялся Виталик. Пройдя пару шагов вдоль ряда сидений, остановился рядом со мной. Смотрит с волнением и испугом, громко сопит и обильно потеет.

— Ушан, все по плану. Не бзди.

—

Я не бздю.

— Тем более. Пусть другие боятся, ты просто идешь и делаешь.

Кивнув, уже заметно мокрый от пота Ушан — рубаха к спине прилипает, пошел по лестнице, грузно переваливаясь.

— Третьим под взор богов выходит Виталий Петров!

Как и Гера, Ушан подошел к статуе Марса, взял щит и меч, встал на колено. Постоял немного, и… ничего. Кивнув — неизвестно кому и чему, Ушан поднялся и вышел в центр круга.

— Опускайте.

Сказал тихо, неуверенно. Со скрежетом круг пополз вниз, я же посмотрел на Атаманова. Босс заметно нервничает, видимое отсутствие реакции от бога его озадачило. Поймав мой взгляд он, словно в задумчивости, потрогал подбородок большим пальцем и якобы невзначай вытянув указательный, чуть-чуть им дернул — скрытно показывая, как пистолет стреляет. Да, в экстренном случае снайперы готовы действовать, но тем не менее — Ушан без ответа пошел? Или был ответ, кому он там кивал?

Виталик уже стоял в центре круга, а решетки поднимались. От страха он видимо говорил очень тихо, потому что без команды проходы не открываются. На арену уже вышли гладиатор, варвар и викинг, не сильно отличаясь видом и нарядами от тех, кто выходил к Василисе.

Прозвучал гулкий звон гонга, и… ничего. Все трое приговоренных противников замерли, Ушан начал топтаться на месте, разворачиваясь. Заметив его явное замешательство, троица переглянулась и по кивку одного с криками одновременно бросилась в атаку. Заметив, что Ушан растерялся, я вскочил на ноги и закричал предупредительно — только что топор подбежавшего первым викинга прилетел Ушану прямо в спину. От зрелища мне самому по спине как льдом повело, но топор вдруг отскочил, оставив только прореху в ткани, а развернувшийся Ушан одним ударом — нарисовав вокруг себя огненный круг, превратил всех троих в рассыпающиеся пеплом факелы.

Тела полностью исчезли в огне, а оставшийся оранжевая дымка обвила статую Марса, так что его глаза бога вспыхнули огнем.

— А-А-А-А! Н-НА [Ш-Ш-Ш-Ш]! — заорал Ушан, бросив оружие на арену и звучно хлопнув себе по сгибу локтя, обращаясь неизвестно к кому. — А-А-А-А-А-А!!!

Пока орущий Виталик выдыхал напряжение в круге арены, я посмотрел на Атаманова, а тот вдруг подошел ближе, наклонился мне к уху.

— Стреляли. Попадания были, поражения цели — нет.

Однако. То есть страховка сработала, но пули вреда противникам Ушана не причинили. Сам он уже возвращался к нам — дышит, как будто сюда не на машине приехал, а сам пробежал полсотни километров или сколько там мы ехали.

— Макс, я чуть не обделался от страха! — сообщил мне Ушан доверительно громким шепотом, который, наверное, не только вся арена, но и строители в бытовках услышали.

Да уж заметно было, что не совладал с собой.

— Красавчик, Виталик.

— А-а-а… — выдохнул Ушан от избытка чувств, и вытерев пот со лба пошел на место, осмысливая случившееся.

— Четвертой под взор богов выходит Алиса Полубояринова!

Младшая сестричка-лисичка заметно нервничала, ее колотило крупной дрожью. Видимо

очень боялась, что богиня не примет. Напрасно — едва Алиса остановилась у статуи Фортуны, как над всей ареной раздался звонкий, чарующий и ласкающий уши смех, приносящий невиданное ощущение радости и удовлетворения. Я никогда чемодан с деньгами в лесу не находил, но, если найду, скорее всего испытаю именно это чувство.

Дальше пошла вторая группа. Имена я не слушал, за происходящим почти не смотрел, уперев локти в колени и глядя в пол. Время тянулось очень медленно, я уже весь извелся — меня начало мелкой дрожью колотить от избытка адреналина.

На арене никаких эксцессов больше не было, никто из божеств от подопечных не отказывался. Ощущалось приятное очарование и теплело в груди после ответов Афродиты и Венеры, звенел металл Гефеста, раскатывались по арене золотые монеты Меркурия, блистала статуя Апполона. Слышно было даже отсюда, как высокая ложа волновалась, обсуждала — еще бы, на их глазах происходило пусть и предсказанное, но невиданное изменение мира.

Я так и не смотрел. Вообще все равно что там происходит, сидел на свой выход настраивался. И наконец, время пришло.

— Последним под взор богов выходит первый номер общемирового рейтинга, Максим Суворов!

Едва поднявшись, сразу увидел кивок Атаманова. Он с самого начала догадался, что именно я собираюсь сделать. Отбил боссу выставленный кулак, сохраняя спокойный и уверенный вид спустился вниз, вышел в круг. Наверх старался не смотреть, но краем глаза все равно увидел бледное лицо Анны в высокой ложе. Досталось ей сегодня неприятных минут.

То ли еще будет. Простите, Анна Николаевна.

Сначала, как и было заявлено по плану, я прошел к статуе Марса.

— Здравствуйте, — негромко приветствовал я невозмутимого в бронзе бога, после чего взял металлический круглый щит. — Возьму попользоваться, спасибо.

Отвернувшись от Марса, направился в зеленый сектор, слушая нарастающий удивленный гомон. Здесь остановился у статуи однорукого Тира — германского бога войны.

— Здравствуйте. Возьму ненадолго, спасибо, — с полупоклоном забрал я изогнутый скимитар. Потяжелее наших спартанских мечей, но так даже лучше. Наверное.

Отойдя от статуи Тира, прошел в белый сектор. Здесь переложил меч из правой в левую, держа вместе со щитом, подошел к статуе одноглазого Одина и взял давно примеченное короткое копье с массивным широким наконечником.

— Здравствуйте. Возьму на время, спасибо, — негромко обратился я к одноглазому богу-предателю воинов.

Выйдя в центр круга, перехватил копье — так, что острие теперь смотрело в землю. Щит и меч в левой руке, копье в правой — надеюсь, хватит.

— Опускайте! — в тишине раздался мой голос.

Гомон в высокой ложе затих, а потом начался с новой силой. Зрители не сразу, но поняли замысел. Пока не все, правда — хорошо слышу, как кому-то сейчас объясняют на пальцах, что колено Максим Суворов не преклонял, а значит покровительства он ни у одного из богов не попросил.

— Он нормальный вообще? — услышал я как кто-то кого-то спрашивает недоуменно.

Актуальный вопрос, конечно.

Глава 8

Поверхность под ногами дрогнула и со скрежетом пол пошел вниз, опускаясь в идеально круглую яму. За постепенно появляющейся решеткой напротив вижу гладиатора-секутора в глухом шлеме с большим прямоугольным щитом и коротким мечом.