Пацаны. Ковенант
Шрифт:
После убийства гарпий наблюдали за округой еще пару минут. Никакого движения, ни единого звука, деревня по-прежнему как вымерла. Потом осторожно спустились вниз со смотровой площадки, дошли до границы снега. На фоне окружающей тишины очень уж громко он хрустит под ногами. При дыхании пар виден — здесь уже минусовая температура, просто из-за адреналина в крови холод практически незаметен.
Вновь коротким «кс-кс» идущая позади с винтовкой наперевес Василиса привлекла мое внимание. Обернулся, по ее жесту посмотрел на свои следы — наливаются черным, словно под снегом мазут разлит.
Нет, не мазут —
Мглистый сумрак по-прежнему струится из подвальных окошек и приоткрытой двери первого этажа. Но, если присмотреться становится понятно, что это остаточное. Очень похоже, что именно из этого шале и выходил бурный поток темной скверны, собравшейся сейчас мутным пятном на дне долины, и только потом здесь все снегом накрыло. Думаю, тут все и началось — не зря было сказано, что Ливию снегом накроет.
Погибшие испытатели реально что-то произошедшее именно здесь, именно в этом месте видели. И не хотел бы я оказаться тут в момент буйства стихии — судя по виду сугробов, задувало серьезно. Сейчас же, за исключением аномального холода, все вроде спокойно.
Обходя крупные лужи вязкой тьмы, я поднялся на крыльцо, заглянул в открытую дверь. Так, похоже, ресторан — вон барная стойка, вот сваленные у дальней стены деревянные длинные столы видны. Перешагнув через порог даже не сразу понял, что вижу. Неправильно тут что-то.
Вместе с кисловатым запахом привкус странный появился, словно медная монетка во рту. Смотрю, вижу, но мозг просто не обрабатывал поступающую информацию, просто не принимает пока картину. Она как будто выхватывалась фрагментарно, словно частично в понятийный аппарат загружаясь, один за другим преодолевая защитные барьеры психики.
Не сразу, но я все же понял, что именно вижу. Понятно, что все осознание всего в пару секунд уместилось, но очень уж они долгими мне показались.
Весь первый этаж шале занимал ресторан, но столы и скамьи сдвинуты по стенам. Центр освободившегося помещения был использован под ритуальное жертвоприношение. Белым порошком, широкими линиями, по полу начерчен рисунок — ровный большой круг, внутри которого девять спиральных линий, словно изогнутые спицы колеса.
По всей окружности лежат части человеческих тел. Они же выложены и по изогнутым спицам внутри круга, причем рассортированы — на круг одного вида конечности, в спицы другого. В центре круга, среди аккуратно выложенных отрубленных голов торчит кол, на нем человек. Длинные волосы, высокая прическа с объемными бакенбардами — один из друзей диктаторской внучки, я видел его фото. Узнал только по прическе, потому что кожа почернела, словно пропитанная тьмой, лицо искажено гримасой; голова запрокинута, из открытого рта торчит острие кола, объятое искажением дымки темных миазмов. Тяжело опускаясь вниз, дымка превращается в ту самую вязкую черную жидкость и именно отсюда течет дымчатый сумрак, мягко стелящийся из здания.
Воздух вокруг словно звенит, напитанный силой. Теперь уже нет сомнений, что именно отсюда пришла мгла, именно здесь эпицентр и отсюда сумрак спускается вниз, в горную долину в самый центр полусферы. Туда, куда гарпии таскали выживших. Чтобы что? Чтобы
Неожиданно рядом раздался мужской голос, так что мы втроем буквально подпрыгнули от неожиданности. Сказано было на немецком, а обращался к нам расположившийся в дальнем углу в низком кресле мужчина. До этого момента, на фоне страшной конструкции в центре зала, просто не замеченный. Да и сейчас видно его не очень, сидит в густом полумраке, света в здании нет.
Еще одна фраза с вопросительными интонациями. Василиса ответила — на немецком, после вновь серия вопрос-ответ. Мужчина спрашивал спокойно и с утомленной ленцой в голосе, не показывая желания встать и равномерно покачивая узким носком ковбойского ботинка.
— Он спрашивает почему мы так долго и почему нас так мало, — перевела Василиса.
Я даже сразу не нашелся, что сказать в ответ. В зале повисла было тишина, но совсем ненадолго, разогнанная шуршанием — незнакомец начал есть орешки из яркого пакетика.
А он ведь именно нас ждал, а внучка американского диктатора жива только потому, что служит приманкой для согласившихся на быстрый рейд ковенантов. И это определенно верный ответ, жаль только, что за него победу в матче не присуждают.
Молчание затягивалось. Не дождавшись реакции, незнакомец поднялся и сделал несколько шагов нам навстречу. Когда он вышел из полумрака, Гера испуганно выругался.
— Фы русские? Руссланд?
Седина, узкое морщинистое лицо, яркий пакет с орешками в левой руке, ковбойские желтые ботинки, голубые джинсы, алый платок в белый горошек в кармашке твидового пиджака — все в незнакомце было хорошо, как у обычного человека. Кроме глаз — абсолютно черные, словно два отполированных камня в глазницы вставлены.
— Фас много ждать, йа устафать, — не скрывая разочарования сообщил нам незнакомец, положив на барную стойку пакет с орешками и отряхивая руки. В этот момент Василиса выпустила сразу две стрелы, а я начал стрелять.
Стрелы пролетели мимо, разойдясь по сторонам. Как и пули — выбивая щепки из досок в стенах по сторонам от незнакомца. Гера в оцепенении так и хлопал глазами, Василиса снова натягивала тетиву, я спешно менял магазин. Странный мужчина, так и не отходя от демонстративной ленцы взмахнул кистями рук, словно надоедливых мух отгоняя. Лук со стрелами полетел в одну сторону, Василиса со сдавленным криком в другую — её как невидимым грузовиком снесло. Вижу краем глаза, что лежит ничком у стены без движения.
Гера секунду назад только сдавленно хакнул — его обвили вырвавшиеся из пола несколько черных блестящих жгутов, подвешивая к потолку и сразу же заключая в кокон. Похоже, его там парализовало — тонкая темная пленка натянулась на замершем и растянутом в гримасе крика лице.
Магазин уже встал на место, но последовал еще один резкий взмах и автомат мой отлетел в сторону, только черная тень рядом мелькнула. Я невольно вскрикнул от боли — правую руку высушило болью до полной нечувствительности. Лицо мужчины исказилось, словно под ним скрывалась маска зверя — похоже, в момент использования силы он с трудом сохраняет человеческую форму. Но справился, остался в прежнем облике, только в уголках глаз тонкие черные прожилки под кожей появились.