Пацаны. Ковенант
Шрифт:
— Максим.
— Спасибо.
— Сестренку вытащил?
— Угу, — кивнул он со странной интонацией. — Она в планшет пырилась и даже не поняла, что происходит.
— Повезло, — сказал я, думая о другом.
Омнифоны выключились, а планшет сестренки работал. Если детский, значит без выхода в сеть и получается, что в аномалии упали только гаджеты глобальной системы.
— Воу-воу-воу, это у тебя что такое?
Толстовку свою я еще в салоне снял и сидел в футболке, положив локти вытянутых рук на колени. Данила сейчас показывал на мое левое предплечье, где с легким жжением
С удивленным возгласом Данила вдруг рванул вверх и свой рукав. У него под кожей появлялась аналогичная татуировка, только живое сияние у него не красно-золотое, а белое, как от лампы дневного света. И судя по раздавшимся неподалеку нескольким удивленным возгласам, подобное происходило не только у нас.
Едва обвивающие руки живые татуировки дошли от запястий до локтя, как сияние угасло и только что ярко сияющие рисунки практически исчезли — оставив на коже едва-едва заметный след в виде чуть более темного оттенка у меня, и чуть более светлого у Данилы.
— Ты тоже это видел? — глядя себе на руку, озадаченно спросил он.
— Да.
— Чет мне кажется, что нас всех закроют в клетку и будут долго спрашивать о том, что случилось.
— Мне тоже так кажется. Думаю, нет смысла умалчивать о наших… сумрачных видениях.
— Тоже так думаю, — кивнул, тряхнув гривой, Данила. — Откуда сам?
— Рыбинск.
— Да ладно! Нижний берег, соседи-медведи!
Похоже, спортсмены из Череповца — расположенного на севере Рыбинского водохранилища,в Вологодской области. Рыбинск же на южном берегу, в Ярославской, гуляющий медведь с герба которой сейчас разгонялся по всему миру в рамках рекламной компании области.
— Не нижний берег, а южный.
— Да-да конечно, как скажешь. Командой летите? Лыжники?
— Нет, боги арены.
— А-а-а, киберкотлеты?
— Да-да, кибератлеты, — усмехнулся я.
— А мы с Черепа, прикинь!
— Мог бы и не говорить, и так видно. Череповец сила, все остальные дрочилы?
— Суть верна, но другими словами, брат, у нас вообще-то культурный и вежливый город. Слушай, по-соседски…
Данила повернул ко мне левое запястья с таблеткой омнифона и свайпом двух пальцем отправил в мою сторону контакт, о чем сразу пришло оповещение в строке состояния перед взором.
— Добавь в друзья, мало ли нужна будет помощь какая. У меня отец не последний человек в родном Отечестве, так что, если что вдруг, пиши не стесняйся.
— Буду иметь ввиду.
— А ты сам откуда, вот прямо именно с Рыбинска?
— Нет. Пэ-гэ-тэ Заводской.
— Я почему-то так и подумал, только говорить не стал, — кивнул Данила.
— Звучит как оскорбление? — засмеялся я.
— Не-не, наоборот. Просто есть у меня два знакомых Заводского, оба просто без башки. Ну, в приличном смысле слова.
— Не мы такие, жизнь такая, — только и пожал я плечами.
— Так, молодые люди, чего это мы здесь сидим! В машину на осмотр, быстро! — появилась рядом с нами строгая целительница в синем костюме медика.
Дальнейшие несколько часов растянулись в нескончаемую череду
Они сразу мне не понравились — неуловимо похожи на телохранителей, недавно прессовавших нас с Герой. Молчаливые мужчины, не реагируя на вопросы, повели нас к лифту. Поездка вниз, пара коридоров и мы гурьбой ввалились в допросную комнату без окон и почти без мебели.
В центре простой стол, перед ним полукругом пять стульев для нас. С другой стороны стола нас ожидали двое. Один из них, высокий и полностью лысый, стоял у стены, привалившись плечом, а второй — холеный, с неприятным узким лицом и обильной проседью в волосах, сидел перебирая бумаги. Именно он заговорил, едва мы расселись.
— Здравствуйте-здравствуйте, ребятишки. Меня зовут полковник Панин, я следователь по особо важным делам, министерство государственной безопасности.
Говорил он вкрадчиво и как-то неприятно. Да и вообще обстановка откровенно гнетущая.
— Вот этот господин, — обернулся полковник к лысому. — Игорь Родзянко, специальный уполномоченный комитета по защите прав человека. Будет наблюдать, чтобы я вас не сильно обижал.
Вот это уже прозвучало откровенно угрожающе. Родзянко же едва заметно кивнул нам, безразлично оглядывая нашу компанию. Полковник Панин смотрел с ожиданием, но никто не произнес ни слова. Не дождавшись наших комментариев, с неприятной улыбкой Панин опустил взгляд и продолжил говорить, читая с бумаги.
— А вы у нас значит… команда Эс-Дэ-Тэ-Эл, победитель общероссийского отбора в Ви-Ар спортивной дисциплине проекта «Акрополь». Капитан команды Максим «Милфайндер» Суворов, Иван «Кун-мастер» Воробьёв… Вы озабоченные что ли? — поднял на меня полковник неприятный взгляд серо-стальных глаз.
Я вздохнул, думая, как бы объяснить потактичнее. Полгода назад шутка казалась прикольной и безобидной, но похоже пришло время смеяться по-настоящему.
— Я вопрос задал, Максим милф-файндер Суворов!
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Ты из меня дурака-то не делай! — брезгливо тронул лист и развел руки полковник, откидываясь на спинку стула.
— Если вы о наших никнеймах, то у Ивана в нем отсылка к Пло Куну, знаменитому мастеру-джедаю. Мой же никнейм двухсоставной, подразумевает поиск мила. Мил — это одна тысячная дюйма. Как капитан и тактик, я ищу место где тонко, потому что где тонко, там и рвется.
Игровые никнеймы утверждались директором учебного заведения во время регистрации команды. Наши с Ваней варианты директор школы зарубил, но после озвученного мной только что объяснения одобрил. Полагаю, просто для того, чтобы самому иметь возможность задавать вопрос: «Ну и кто здесь озабоченный?» Вряд ли он предполагал, что мы станем первыми в области и тем более с блеском выиграем российский гранд-финал, поэтому и отнесся так легко к невинной шутке.