Пациентка
Шрифт:
В беседке, рядом с пастором Джерри сидела Нэнси Дженкинс!
— Понимаете, пастор, — горячо объясняла Нэнси. — Я много думала и пришла к выводу, что он обязательно должен посещать храм!
Пастор беспрерывно кивал.
— Возможно, и вы его видели. Он невысокий, пять с половиной футов, плотный, сильный, светловолосый…
Салли обмер. Эта шлюха определенно говорила о нем!
— Я и сама его видела только один раз, — продолжала говорить шлюха, — но подумала, может быть, вы его запомнили?
— Вряд ли, дочь моя, — вздохнул
— У меня к вам огромная просьба, ваше преподобие, — как-то тоскливо сказала она. — Если увидите, сообщите, пожалуйста, мне.
Салли услышал звук выдираемого из блокнота бумажного листа и озабоченно хмыкнул. Она его искала, но зачем? И почему не предложила позвонить прямо в полицию?
«Господи! — внезапно осенило его. — Она же меня хочет!»
Необыкновенная догадка потрясла его до основания. В глазах поплыли цветные пятна, руки заходили ходуном, а тело вдруг превратилось в комок желания и восторга. Господь снисходил на него стремительно и неотвратимо!
«Не-ет! — простонал Салли. — Только не сейчас!»
Шеридан отправился исполнять поручение капитана Бергмана сразу же. Доехал до храма, переговорил с прихожанами, но никто из них об избиении ложно обвиненного мужчины ничего не слышал.
«Придется лично с пастором встречаться, — признал Шеридан. — Без него я этого парня не найду».
Однако пастора ни в храме, ни на площади перед ним не оказалось, и он присел на скамейку под густым раскидистым дубом — ждать.
Прихожане занимались своими собственными делами, так что ему не мешали, и Шеридан успел подумать о многом. О том, что Бергман в последнее время крепко сдал и, похоже, долго на этом посту не протянет… о том, что никакого «маньяка», скорее всего, в городе нет, и это просто Висенте продолжает сводить счеты и подминать всех под себя… и даже о том, что, случись Бергману и впрямь найти неведомого убийцу или убийц, дело до суда все равно не дойдет.
Он просидел так часа полтора, а может быть, и больше, когда из храма выбежал мальчишка в черной рясе с совершенно безумными глазами.
— Люди! — плачущим голосом выдавил он. — Помогите! Господи боже! Какой кошмар!
Салли все-таки удержался от немедленного нападения. Вокруг было слишком уж много гуляющих в церковном парке людей. Но в сердце его клокотала ярость вперемешку с болью. Все это время проклятая шлюха неистово жаждала его, а Салли и не знал.
— Нет, — вполголоса бормотал он, видя, как она медленно идет к выходу из парка, и пытаясь убедить себя в обратном, — она же бросила меня! Она машину мою украла!
Но его живое, вечно скорбящее сердце говорило обратное: женщины часто делают противоположное здравому смыслу, особенно если мужчина им по-настоящему нравится.
«Давай, Салли, быстрее! Я ведь не железная…» — сказала она тогда, в машине.
Салли снова болезненно
И, спасаясь от этой боли, он кинулся подметать дорожки и собирать обожженные горячим летним светилом листья, но голову словно сжало раскаленными щипцами, и он понял, что еще немного, и он не выдержит.
— Господи, помоги! — взвыл Салли, бросил ведро и метлу и бросился в беседку, а когда увидел, что она пуста и пастора уже нет, — в храм. — Ваше преподобие! Ваше преподобие! Помогите мне!
Салли забежал в ласковую прохладу, промчался к высокой кафедре, но пастора не увидел и метнулся к занавешенной бархатной шторой «особой» комнатке для исповедания согрешивших перед господом прихожан. Почти умирая от запретности того, что делает, заглянул в щелку меж двух штор и растерянно моргнул.
— Ваше… пре… подо… бие…
Его преподобие пастор Джерри стоял на коленях перед всегда помогающим ему мальчиком в черном служебном одеянии и целовал его взасос. И на шее у мальчишки блестела массивная золотая цепь Карлоса Эгуэрро.
Салли как ударили под ребра. Хватая воздух ртом и цепляясь за стены, он сдал назад, завернул за колонну и, опираясь на скребок, чтобы не упасть, замер. Именно эту цепь не так давно он лично пожертвовал Иегове.
— Ваше преподобие… Как же так?
«Может быть, я ошибся?» — мелькнула слабая надежда. И тут же шторки дрогнули, и Салли увидел, как из исповедальни вышел и отправился прочь все тот же мальчик, и на шее у него сияла именно эта, особая, дарованная господу цепь.
Шеридан вскочил со скамьи и бросился к мальчику.
— В чем дело?!
— Там… там… — тыкал бедняга в сторону храма, но более не мог вымолвить ничего.
Шеридан рванулся внутрь храма, пробежал к высокой кафедре, упал на пол и заглянул под лавки, но ничего не увидел, и только поднявшись и оглядевшись по сторонам внимательнее, разглядел вытекающие из-под тяжелой бордовой бархатной шторы темно-коричневые потеки крови.
Он бросился к шторе, сдвинул ее в сторону и замер. Пастор Джерри лежал прямо посреди исповедальной — голый, как в день рождения, и буквально разорванный на части, словно рождественская индейка.
— Матерь божья! — выдохнул Шеридан и, отметив, что орудие жуткого убийства — массивный металлический скребок, брошено здесь же, бросился к выходу.
«А ведь это он! — мелькнула в голове мысль. — Прав был Бергман! Это был он!»
Лейтенант выскочил на раскаленный двор, протолкался сквозь обступившую мальчишку толпу и схватил его за грудки.
— Кто это сделал?! Ты видел?!
Мальчишка заплакал.
— Говори! — заорал Шеридан.
— Я… я… не знаю, — выдохнул парень и в голос зарыдал. — Н-наверное, б-бог наказа-ал!