Пацифист

Минаев Дмитрий Николаевич

Я смотрел, как ковыляет навстречу старик, держа ладони рядом с рукоятями пистолетов, готовый выхватить их в любой момент. Прямо, как какой-то ковбой на Диком Западе, хотя, по сравнению с планетой Х, все их страсти-мордасти и яйца выеденного не стоят. Надо постоянно быть начеку, уж слишком нереальным казалось происходящее. Обезьяны и переговоры... как-то всё это в моём сознании не вязалось. Хотя, кто их знает, меж собой они как-то уживаются? Так что ничего не оставалось, как стоять и ждать, чем же кончится дело.

Не я устроил

эту встречу, о ней мне проорал с пальмы особо голосистый бандерлог. Я настолько удивился, что прежде, чем успел что-то сообразить, согласно кивнул, хотя надо бы было послать этих гадов куда подальше. Впрочем, я это всегда успею, послушаю лучше, что они мне скажут. Чтобы возобновить резню, ума много не надо.

Старик сделал ещё несколько шагов. Странно, но мне показалось, что звуки вокруг стихли. Весь окружающий мир замер, с нетерпением ожидая, чем же кончится эта встреча.

– Приветствую тебя, наш бесхвостый собрат, - проскрипел старый пень, - Мы убедились в твоих отваге и мужестве...

– Хорош трепаться, - прервал я этот поток красноречия, - по делу говори, - произнёс мой "обруч".

Дело в том, что язык местных аборигенов гораздо шире по диапазону, чем человеческий. Слышать-то его своими "локаторами" я слышу, вот только моё человеческое горло воспроизвести все эти щелчки, шипение и ультразвуковое повизгивание не в силах, поэтому я и сделал себе транслятор-переговорщик. Хитроумную штуковину, чтобы особо не напрягаясь, преобразовывать мысли в слова на чужом языке.

Как я уже говорил, у меня в голове тройка нехилых компьютеров. Один из них и был задействован на сбор, идентификацию и обработку слов местных аборигенов. По мере накопления словарного запаса я стал понимать язык дикарей и строить на нём фразы. Но чтобы их озвучить, понадобился "обруч". Его чувствительные датчики, соприкоснувшись с кожей, получали нервные импульсы, а закреплённая надо лбом "вякалка" преобразовывала их, по необходимости, в язык квабов или веши.

С помощью этой штуковины с Клавой я довольно быстро нашёл общий язык, а вот общение с бандерлогами раньше сводилось к тому, что я их на все джунгли посылал по матери. И, судя по тому, что сейчас ко мне заявились для переговоров, получалось это довольно доходчиво. Ха, что ж, посмотрим, как эта система будет функционировать, так сказать, в приватной беседе.

Старик заткнулся, состроил рожу, которую вряд ли можно было назвать довольной, и ожёг меня злобным взглядом. Но миссия есть миссия, поэтому беззвучно пожевав губами, он продолжил:

– Ты - храбрый воин и умелый охотник. И ты очень похож на нас, хоть и бесхвостый. Поэтому неправильно, что такой...

Когда до меня дошёл смысл следующего слова, я сперва малость прих... прибалдел, а потом схватился за пистолет... Чтоб меня, да оскорбляли какие-то лохматые твари?!.. Пусть и человекоподобные, да я за такое... Потому что дословно слова старика звучали, как "длинный х... хрен".

Даже не знаю что

меня удержало, будь говоривший со мной веши чуть помоложе, так бы и бабахнул гаду заряд между глаз! Не посмотрел бы, что тот безоружный! За базаром-то надо следить! Припрутся незваными тут всякие хвостатые, да ещё и оскорбляют!

Старый не на шутку струхнул, понял, что едва не расстался с жизнью. И забормотал, забормотал.

– Чего частишь, нормально говори!
– оборвал я его.

Тут-то он сбивчиво, глотая слова и объяснил, что это был такой комплимент, мол "крутой чувак", на местный манер. Откуда ж мне знать, что у них, аборигенов вся крутизна х... ну-у, в общем, сами понимаете чем, измеряется... Ну что с них взять, - дикари!

Ну ладно, я и сам знаю, что крут, и это что, всё, что они хотели сказать? Как оказалось, нет.

– Ты же живёшь один?
– на всякий случай уточнил старый пройдоха.

– Ну да, - кивнул я, не совсем понимая, куда он клонит.

– Вот, а для "крутого перца"... он опять использовал то же самое выражение, едва не стоившее ему жизни... это - неправильно,..
– бандерлог опять начал распинаться, вешая мне лапшу на уши.

– Ну и что?
– опять не понял я, к чему вся это бодяга.

– У каждого охотника и воина должна быть семья или, хотя бы, подруга.

– А где ж я её тут возьму?

Блин! Я ж единственный человек на планете!

– Мы тут захватили двух кисок... или цыпочек... (уж не знаю, как правильнее перевести). Они такие милашки, - старикан закатил глаза и совсем по-человечески причмокнул губами. Едва слюни не пустил. Из самого, старого пня, уже песок сыплется, а всё туда же, - А какие у них симпатичные мордочки, а какие огромные глаза, а какая пушистая шёрстка, а какие у них узкие... (ну, это он к тому, что они, мол, девушки)...

А я слушаю и думаю, ну а мне-то, какая, собственно, разница, что у них там узкое, а что широкое? И тут меня этот ёкарный бабай как приложит, прямо, как пыльным мешком по кумполу:

– Любую можешь забрать себе. А если хочешь, так забирай сразу обеих.

Чего-о?! До меня даже не сразу дошёл смысл происходящего. Чтобы я с этими шапками-ушанками ходячими?!

И тут дед меня добил, да так, что окончательно выпал в осадок и оказался в полном ах... ауте:

– Если тебе не нравится, что они с хвостами, то мы можем их отрубить!

Я так и застыл с приоткрытым ртом.

Нет, я, конечно, читал фантастику, где главные герои частенько с инопланетянками... ну-у-у, того самого... Начиная с Аэлиты и кончая Эрмиолой... Может, и сейчас кто-то новую историю сочиняет... В конце концов, половина женской фантастики - это романы о любви, только принц там не на белом коне, а на лихом звездолёте, и не обязательно земном. Ну а мужчине-космолётчику сам бог велел, едва высадившись на чужую планету, встретить какую-нибудь местную красотку. А дальше неземная любовь-морковь...