Падальщики. Непогасшая надежда

AyaS

Мы собрались вокруг стола в одной из хибар, которую нам предоставили жители деревни, чтобы мы смогли обсудить все, что увидели, сделать выводы и пообщаться с папонькой.

– Вы осознаете, какое количество еды они там выращивают! Да у них настоящая еда не по праздникам, а каждый день!
– сказал Легавый, он тоже до сих пор был под впечатлением, впрочем, как и все мы.

– Я и говорю! Тут праздник каждый день!

– А что скажете, насчет этого велосипеда Халила?
– спросил Перун.

– Он выглядит...странно, но непонятным

образом эта штука работает. Она действительно заряжает аккумуляторы, которые питают здесь все: лампочки в домах, теплокостюмы, обогреватели!
– описал Антенна в характерной ему задумчивой манере, когда он потирает подбородок. Эх, был бы я девчонкой, уже бы кипятком изошелся от этого сообразительного крепыша.

– Канализации у них нет, они все глубоко в землю закапывают прямо под собой. Я сам видел эти ямы, - добавил Рафаэлка.

– А не залез случаем туда, чтобы образцов набрать?
– спросил я со смешком.

Рафаэлка не понимает шутки, намеки, метафоры, иносказания и вообще всяческую дипломатию. Ему надо все в лоб говорить. Вот и сейчас он выдал в своем тугоумном репертуаре:

– Я могу лопатой в ведро накидать...

– Ой, да замолчи!

– Они готовят очень редко, овощи в основном едят сырыми. Они стараются создавать минимальное количество выбросов, - заметил Буддист.

– Это неважно. Их тела и без того источают достаточное количество запахов, чтобы сюда сбежались все кровососы в радиусе двух километров, - прокомментировал Антенна.

– Их выгодное расположение в этой низменности - критический фактор. Без геологических барьеров тут не выжить, - вставила Ольга.

– Но ведь в этом и суть! Какая разница из чего сделан барьер, если он работает?

– Хорошо, а что с качеством жизни?
– спросил Перун.

– Дома у них, конечно, ни к черту! Но их можно подлатать тем, что есть у нас на базе! А если...

– Эй! Да о чем вы тут говорите?
– Тесса перебила меня.

Как и весь дух веселья и надежды. Стерва же.

– У нас есть Протокол! И согласно Протоколу мы должны их эвакуировать на базу!

Все замолкли. Прям под корень рубанула. Говорю же - стерва!

– Но они живут здесь уже четыре года, и до сих пор...

– Да какая разница?
– не успокаивалась Тесса.
– У них нет укреплений! Вместо забора висит хлюпкая сетка, из оружия восемь автоматов с полупустыми магазинами! У них нет турелей, нет видеокамер, нет обученных солдат! Здесь куча детей, женщин и стариков!

– Тесса права. Они полностью беззащитны, все равно что голым на морозе стоять.

– Ой, Жижа, да отлижи ты ей уже!

– Иди к черту, болван!

– Конечно, поддержишь своего командира! А сама-то слюньки пускала, как увидела теплицы! Думаешь, я не заметил?

Жижа смерила меня, как ей кажется, убийственным взглядом, который на самом деле больше похож на взгляд испуганной салаги, которая только что осознала, что нассала в штаны.

На минуту все смолкли. Никто не хотел

участвовать в споре с Тессой в открытую, хотя большинство из нас уже давно повязаны одними и теми же повстанческими настроениями. Они словно ждали какого-то пинка под зад, который возьмет на себя первую волну контратаки. И это мне только на руку. Быть зачинателем восстания - вот истинная участь Тормунда Фунчозы Великого!

– Слушай, Тесс, давай начистоту!
– начал я и поразился тому, как зрело звучу, даже Ляжка бровь вскинула, мол, ты ее только что по имени назвал?
– Когда последний раз мы видели группу зомбаков хотя бы из десяти особей?

– К чему ты клонишь, Фунчоза?
– Тесса сощурилась, заведомо выстраивая баррикаду моим атакам.

– Я к тому, что численность зараженных редеет с каждым годом! Пятнадцать лет назад отряды специального назначения каждую гребанную вылазку совершали, как подвиг, потому что здесь все вокруг на сотни километров кишело этими зомбаками! После каждой вылазки по пять человек минимум теряли!

Я сделал многозначительную паузу, чтобы мои собратья набрались смелости возразить наконец этой приспешнице Протокола, защищаемой самим Полковником. Мои собратья должны знать, что нас много, и наше слово весомо!

– Потому у нас и экипировка такая, что на Марсе выживем. И даже боевые машины пехоты возим с собой, потому что раньше без них вообще бесполезно было наружу выбираться! А сегодня что? Целые Аяксы прем через леса с сорокамиллиметровыми пушками для того, чтобы металлолом и керосин загрузить по самую крышу! Мы из бронированных Аяксов грузовые тележки сделали! А тепловизоры только и сигнализируют о суслике или полудохлом зомбаке, который нас и на восемьсот метров не учуял! Пятнадцать лет назад в этих тепловизорах даже смысла не было! Зомби тут, как муравьи водились! И не говори мне, что это не так!

Тесса смотрела на меня оценивающим взглядом, изредка посматривала на остальных присутствующих - измеряла вольтметр их решительности.

– Давай же, сверхчувствительная Тесса! Скажи, почему с годами их количество так резко поредело?
– я хочу ее добить.

Тесса ответила не сразу.

– У меня нет ответа на твой вопрос. Задай его исследовательскому блоку.

– Да, Тесса! Уже задал! Угадай, что они ответили! Что зомби находятся в спячке!

– Так может, тебе следует им поверить?

– А может, я верю в слишком большое количество дерьма на ушах?!

Все молчат. Но я жопой чую, как как у них волоски дыбом встали оттого, что я только что посягнул на религию Генералитета, на которую нас насаживают, как тупых сикушных шлюх. Еще ни разу мы в открытую не подвергали критике уклад, заведенный Генералом, это все равно что подтереться страницами из Протокола. Но сколько уже можно под одеялами шептаться? Эта деревня стала переломным моментом, потому что просто кричала о том, что все, во что мы верили, было набором хлюпких бездоказательных соплей.