Падающая звезда
Шрифт:
Что знает Харм о Джуран? Он продолжал чтение. Она молода, ей около двадцати пяти лет. Ее уважают, она талантливая актриса. Но, тем не менее, она только еще начинает пробиваться. Ей хочется получить хорошие, главные образы. Снялась в паре расплывчатых произведений, которые с треском провалились. Джуран желает добиться престижа тем, что связана с «Визионфильмом», даже если ленты и не являются кассовыми. Сейчас Джуран получила вспомогательную роль. Это ее второй шанс, но на этот раз не в главной роли. Надо узнать у Нии, не возникло ли между ними отчуждения после того, как Ния заменила Тэсс в «Мертвой жаре». Без сомнений, он встретит завтра на съемочной площадке Джуран и, конечно же,
Что-то в журнальных фотографиях поразило его, хотя он долго не мог сообразить, что именно. Он пролистал страницы, на которых были фотоснимки. Тэсс Джуран в студии, потом Робин Риз в отрывках из фильма «Мертвая жара». Статья в журнале «Люди», Ния под руку с Леонардом Джакобсом. Платье, подумал Харм. Все три женщины были одеты в одно и то же черное платье с атласным лифом, оставляющим открытыми плечи, сшитое по моде пятидесятых годов.
Что это – платье-амулет Джакобса? Или они одалживают одежду Друг у друга? А может, это просто форма, которую носят все героини? Все они прекрасно выглядят в нем.
Харм снял фотокопии статей и поставил журналы на полку, потом поднялся наверх и вышел на улицу. Оставалась только одна ночь до того, как ему придется войти в роль свободного писателя, работающего над научным произведением о постмодернистских фильмах и их создателях. Для своих изысканий он выбрал Леонарда Джакобса – мастера импровизированных, вырезанных, склеенных" в стиле кубизма эротических загадок. Харм понимал, что не совсем готов к новой роли. Выполнение небольшого домашнего задания заставило его почти утратить уверенность. Сейчас он осознал, каким невежественным оказался в действительности.
Он пересек площадь и вернулся к джипу. У него осталось немного времени перед встречей с Нией Уайтт. Он по-прежнему ощущал какую-то неловкость, нервное подергивание внутри. Он прижал руку к боку, как бы прикасаясь к револьверу, который иногда носил с собой, пристегнутым внутри выгоревшей джинсовой куртки. Сегодня револьвера не было.
– Пул, [3] – подумал он, вот что успокоит его. Погонять шары, и факты подсознательно сложатся вместе. Он подъехал к бильярдному залу «Бархатный борт». Зал расположен напротив торгового ряда и места для прогулок, всего в нескольких минутах ходьбы от клуба «Пинк Ад об», где он должен встретиться с Нией.
3
Пул – вид бильярдной игры.
Войдя в бильярдный зал, он кивнул Хуану, сидевшему за пластиковой стойкой, заплатил за несколько шаров и подошел к своему любимому столу. В углу на электронной игре «Золотые крылья» светился нулевой счет. Он часто приходил сюда с Никки, и парень буквально прилипал к компьютеру. Невозможно было увести его раньше, чем через час. Вдоль белых бетонных стен стояли стулья. Но сегодня зрителей было мало, впрочем, игроков – тоже. Табличка на стене диктовала: «Не сидеть на подставках для пепельниц. Не сидеть на полу. Наркотики запрещены. Вход пушерам [4] воспрещен. Транзисторная музыка запрещена. Спасибо».
4
Пушер – торговец наркотиками, активно пытающийся приучить новичков к зелью.
Харм Боланд уложил шары и разбил фигуру. Шары раскатились по всей длине стола, и тогда его осенило – что означала нервная дрожь внутри – волнение перед выходом на
После университета он начал работать бухгалтером. Дальнейшая учеба добавила ему звание магистра экономического управления. Вечерняя учеба – лучший способ избавиться от свободного времени, оставаться всегда занятым, заваленным работой. После того, как он свидетельствовал в деле о растрате, его захватила идея работы на ФБР. Они завербовали его, сказали, что он неплохо соображает в своем деле.
Конечно, ему следовало бы узнать побольше. В представлении работа рисовалась ему как сплошные тайны, интриги, слежки из-за темных углов, предъявление значка из нагрудного кармана. Мечты оборвались, когда он попал в отдел, который занимался расследованием организованных преступлений, совершаемых «белыми воротничками», путем проверок нарушения уплаты налогов. Что же в том было нового и необычного? Беспорядочность в счетах расходов, лазейки, увертки, планы «отмывания» денег, подлог, слишком много счетов.
Целые годы он мечтал в тиши Лос-Анджелесского кабинета о практической работе на местности – разведке, выслеживании с закрепленным под рукой револьвером в тонкой кожаной кобуре, неотступное преследование подозреваемого по всему городу.
Наконец, ему представился такой случай. Его вызвали по делу, требующему присутствия финансового эксперта на встрече представителей преступного мира в Аризоне. Операция должна была пройти секретно, речь шла о группе, торгующей оружием, прячущей барыши по целой сети мотелей в западных штатах. Операция проходила под кодовым названием «Голубой мотель».
Федеральное правительство готовилось скупить мотели и наложить арест на конторские книги, затем арестовать участников. Харм должен был стать экспертом и свидетелем со стороны правительства, причем инкогнито. Никто не знал, что в роли покупателя выступят федеральные служащие. Харму предстояло просмотреть книги и отчеты, предложенные продавцами. Если доказательства окажутся крепкими, подать сигнал ожидающим агентам, снимавшим встречу через дырку в стене мотеля. Но все покатилось к чертям.
Харм до сих пор помнил странную эйфорию, охватившую его, когда еще не знал, что в него выстрелили. Он ощутил сильный порыв ветра и сполз на пол. А федеральные агенты и члены банды в дорогой домашней одежде перестреливались на автостоянке. Он потянулся и почувствовал под собой лужицу крови на плитках пола. Кровь была теплой, это доставило ему глупую радость. Он терял сознание и последнее, что запомнил, были тощие и высохшие пальмы перед дверью мотеля. К тому времени, как его доставили в медицинский пункт, он был почти мертв.
Потом его перевели в больницу Лос-Анджелеса, где долго лечили пробитое легкое. Однажды днем жена пришла навестить его. Она объявила, что переезжает в Санта-Фе, подает на развод и забирает Никки с собой. Ей очень жаль, что приходится объясняться именно сейчас, когда он ранен. Она понимала, что выбрала неудачное время, но он все равно был всегда «отсутствующим» отцом, редко бывал дома. Для Никки будет лучше встречаться с ним официально, чем расти с отцом-призраком. Сказала, что у нее личные проблемы. Объяснила, что жизнь – не список цифр, идеально складывающихся друг с другом. И, в конце концов, подвела итог, сказав, что логика, доведенная до крайности, равна нулю.