Падение Башен
Шрифт:
И Тил вышел.
Два пролета вверх, и Тил вошел в класс, почти такой же, как и тот, из которого он вышел. Немолодой голос объявил:
— Всем сесть. Сейчас я оглашу список имен. Те, кого я назову, пойдут в комнату 51-Д. Вот...
Среди прочих он назвал Торна. А Тил даже не обратил внимания, что Торн был в одной с ним комнате.
После отбоя они некоторое время разговаривали в темноте.
Креветка:
— Эй, Лог, чему ты научился сегодня?
Лог:
— Собирать, разбирать, держать центральный
Тил:
— Лог, это был 606-Б?
Лог:
— Семь тридцать чего-то. Давайте спать. Я устал.
Креветка (обращаясь к Торну):
— А ты, большой парень, чему научился сегодня?
Торн:
— Не столь многому, чтобы стоило говорить. Завтра нам вставать в шесть. У нас враг за барьером, ты не забыл?
Креветка:
— Ага, помню. Спокойной ночи!
Тил:
— Лог, для чего служит семь тридцать чего-то?
Лог: зевок, затем храп.
Тишина.
На следующий день взводу был показан документальный фильм. Экран осветился и начался фильм без названия.
В первом кадре Тил увидел болотный пейзаж, каких было много в классных комнатах. Зеленый туман пузырился вокруг стеблей качающихся растений. Сцена сместилась на более плотную полосу земли. Мимо проплывали камни, ямы в земле, фрагмент машины — может, это 606-Б? — камера шла слишком быстро, чтобы можно было разглядеть. Наконец, камера остановилась перед развалинами армейских бараков. Одна стена сгорела и кровля провисла. Камера вплыла через обугленное отверстие в хижину.
В кресле сидел человек без головы. Несколько коек перевернуто. На смятой куче белья лежали два трупа. Камера вышла и показала труп солдата у наружной стена. Сцена оборвалась.
Сквозь туман Тил увидел ряды хижин, точно таких же, что и в предыдущей сцене. Несколько человек ходили вокруг. Камера подошла вплотную к молодому солдату и он сказал:
— Э-э... я думаю, здесь ошибка.
В громкоговорителе щелкнуло, и мужской голос сказал:
— В чем дело, рядовой Тил-211?
— Я же вроде должен работать на 606-Б?
Долгое молчание, затем женский голос:
— Коррекция будет сделана, когда и если понадобится.
Внезапно Тил смутился, от десятка мыслей, спутанных, как рыбачья леска. Смущение перешло в злость, а затем в страх. Что с ним хотят сделать? Для чего служит эта проклятая машина? Если он этого не знает, как он будет сражаться с врагом за...
Др-р-р!
Прежде, чем жужжание прекратилось, в мозгу Тила возникли слова, настолько отчетливые, что он сначала принял их за слова из громкоговорителя: спокойствие, бдительность, быстрая реакция. Он отбросил вопросы, которые только что пытался построить в мозгу.
Он медленно расслабился. Он спокоен. Он бдителен. Кое-кто в мастерской уже прекратил работу, так что он поднял связующий брус от рамы на столе. На миг ему
В этот вечер некоторые солдаты вышли за дверь и сели за игру. Далеко за оградой, в городе, беспрерывно мигал бессмысленный свет.
В третьей неделе Тила поместили в темную комнату.
— Твое имя и номер.
— Тил-211-Б.
ДР-Р-Р-Р... Он качнулся назад и закрыл глаза, но вспышки света не было. Спокойствие, бдительность, быстрая реакция.
Кругом!
Он повернулся.
Вперед!
Он пошел. Он шел долго, и подумал, что наверное, вошел в туннель.
Др-р-р-р...
Спокойствие, бдительность, быстрая реакция. Он шел вперед, хотя напряженность в спине и плечах была почти болезненной. И на этот раз была вспышка света, по неяркого зеленого. Он мельком увидел туман, растения без листьев, где-то пузырилась грязь... Нет, это не была комната, его класс...
— Твое имя и номер.
— Э... Тил... 211... Б.
— Опиши, что видишь перед собой, продолжай идти.
Новая зеленая вспышка.
— Вроде... море, волны ударяются в песок, лодка... Др-р-р-р...
— Опиши, что видишь.
Свет снова вспыхнул.
— Нет, я имел в виду 606-Б или, может 605-Е, я не уверен... Я должен собрать ее. Я могу собрать и ту, и другую, они почти одинаковые, отличаются только боксом управления. Я налажу их... — И вдруг в мозг входит теплая, уютная мысль, и с ней потрясающее облегчение — чтобы мы могли сражаться с врагом за барьером. Для того они и существуют. Так должно быть. Это 606-Б, и я могу разобрать ее и собрать, разобрать и собрать...
Вспышка.
— Да, здесь грязь, растения без единого листочка, везде грязь, туман. И камешки. Нет, это не камешки, а раковины, очень красивые, красные, бронзовые и молочные, блестящие, словно кто-то их долго полировал....
Др-р-р-р...
— Долго...
Др-р-р-р-Камешки...
Боль в спине, бедрах, руках. Тил почти теряет сознание, останавливается, шатается, закрывает глаза руками, хотя вспышки света нет.
— Твое имя и номер.
— Э-э... Ти... мое имя Тил 60... 5... 6... Тил...
— Твое имя и номер.
Что-то, державшее язык Тила, вдруг исчезает, и у Тила вырывается крик:
— 606-Б! 606-Б! 606-Б! Я не знаю. Мне не сказали! Мне не сказали, которая... Мне не сказали!
— Твое имя и номер.
— Э-э-э... Тил-211-Б.
— Опиши, что видишь.
— Я вижу... грязь и растения, и хижины, где солдаты. Они сидят перед хижинами, играют в удачу. Я должен наладить машину, пока они играют, потому что... враг... да...
А за туманом что-то движется по грязи, расшвыривает растения. Тил сначала подумал, что вернулся один из танков, но это не был...