Падение Башен

Дилэни Сэмюэль Р.

А вот у Лорда Пламени эта полярность между изоляцией индивидуума и его желание объединиться с другими индивидуумами обратна. Он отступает назад к истинной природе своей физической натуры, и его ответвления так же неуловимы, как и у всех рас этой вселенной. Прежде всего он состоит из энергии, созданной плазмами материи и антиматерии, содержащимися в стасисе. Он является коллективным сознанием, в котором индивидуумы не одиноки физически, потому что их энергия постоянно перемещается и чередуется. Материя и антиматерия, как известно тем из нас, чьи культуры дошли до атомной физики, аннигилируют друг друга, если вступят в контакт. Как мы уравниваем одиночество со смертью, так Лорд Пламени уравнивает индивидуумов, уже находящихся в энергетическом унисоне со смертью, потому что, когда

это происходит, эти физические вещества взрываются. Наоборот, воспроизведение происходит не при объединении индивидуумов, а при их разделении, так что они воспроизводятся сами на основе того, что материя и антиматерия распространяются при прохождении через гравитационное поле. Разветвления этой обратной полярности в их отношении к жизни и поведению бесконечности.

— И это существо готовится напасть на нас? — спросил один делегат.

— По-видимому. Но у нас есть преимущество: он не знает, что наши жизненные процессы не имеют ничего общего со стасисом материи и антиматерии. Антиматерия так редка в нашей вселенной, что шансы жизни в зависимости от нее невообразимо малы. Одна из причин, заставивших Лорда Пламени сосредоточиться на Торомоне — что там основным источником энергии является тетрон, радиоактивный кристалл урана в соединении с радиоактивным йодом. Взрыв может произойти только при атомных температурах, как было в так называемом Великом Пожаре. Равновесие двух элементов дает возможность контролировать радиоактивный материал, и количество взрывчатой антиматерии в процессе чудовищно сравнимо со случайным позитроном или антипротоном, происходящим от бомбардировки космическими лучами. Лорд Пламени уверен, что узнает тайну наших жизненных форм, и цивилизации, используя увеличение количества антиматерии. Это в отношении химии. На более высшем уровне он также пытается обнаружить, насколько наше поведение при атаке отличается от его поведения. Другими словами — что такое война для нас.

— Влияет ли полярность, о которой вы говорили, на способ, каким мы сражаемся?

— Наверняка влияет.

— Более важно знать, как эта полярность повлияет на поведение в битве Лорда Пламени.

— В конечном счете, социальные травмы, причиненные войной, активизируют величайшую изоляцию громадного числа индивидуумов, которые все еще держатся в физической близости. Бедствия, голод, несправедливое распределение благ, эксплуатация, чрезмерный рост населения отказывают индивидуумам в возможности их стремления к единству со всеми остальными индивидуумами. В большинстве наших культур во время сражения полы разъединены...

— Что компенсируется высоким подъемом роста населения непосредственно после, — прокомментировал один делегат.

— Предусмотрительно, — подтвердило Тройное Существо. — Но всем стратегам войны, как известно, выгодно, одиночество особей. Ударьте своего врага в его наиболее разбросанные силы. Изолируйте отряд — и вы сможете уничтожить его. Так вот, все эти факторы полностью противоположны в борьбе с Лордом Пламени. Если вы сведете вместе как можно больше его элементов, они аннигилируют друг друга, в то время, как изоляция вызовет их размножение. Отделите один индивидуальный компонент Лорда Пламени от остальных, и вы будете иметь против себя армию, которая уничтожит вас. Как мы, одинокие, стремимся к объединению, так все его компоненты жаждут быть одинокими. Поэтому его идея разрушительного действия есть...

— ...сведение индивидуумов вместе, — воскликнул один делегат. — Теперь я понял, что это было сделано на Земле, в Торомоне.

— Пожалуйста, позвольте мне продолжать. Первая попытка Лорда Пламени сжать индивидуумов вместе была сделана, когда он усилил радиационный барьер и оттянул жителей Тилфара назад, на побережье и в Торон. Но элементы войны уже ферментировались в культуре. Его вторая попытка была, когда началась война. Вместо того, чтобы позволить Торомону обнаружить внезапно внешнего врага и сражаться, он поддержал идею создания компьютера, который будет фактически держать вместе жителей, находящихся под иллюзией сражения. Когда наши агенты на Земле сумели показать это народу, результатом явился момент телепатического контакта, накрывшего

империю. В этот момент каждый индивидуум в Торомоне узнал кое-что. Узнал и Лорд Пламени. Люди узнали, как они одиноки. Некоторые мозги оказались способными иметь дело с Лордом Пламени, воспользовались этим и узнали, как им объединиться. Но для большинства результатом был террор, хаос. И Лорд Пламени начал получать некоторые намеки на то, как функционирует человечество, и, в конечном счете, жизнь в нашей вселенной. Чтобы дать нашим агентам все возможности учиться, мы несколько раз помещали всех вас в такой близкий эмпатический контакт, какой могли смоделировать. Затем мы привели каждого из вас индивидуально в город и дали вам пятиметровое обозрение того, что было бы с вами, если... Мы надеялись, что этот контакт сможет удержать всех вас в объединении ваших сил, когда и если возникнет финальный контакт.

Но теперь Лорд Пламени изучает Землю и особенно Торомон, под микроскопом. Он сосредоточил свои наблюдения непосредственно на наших четырех агентах, и вместо действий, которые могли бы толкнуть все общество на заботу о себе самом, он понуждает индивидуумов объединяться и наблюдает за результатами. Сначала он атаковал Джона, понуждая его вернуться к отцу.

— А затем устроил Алтер свидание с теткой? — спросил один из делегатов.

— Нет, — ответило Тройное Существо. — В мире, где индивидуумы одиноки, нет двух сближений в том же опыте из того же направления. Встреча Алтер с теткой была для нее отнюдь не тем же, что у Джона с отцом. Лорд Пламени заставил ее разговаривать с сумасшедшей королевой, которая готовилась убить ее и Джона. Вот что он сделал ей. Затем он вошел в герцогиню Петру. Он заставил ее не только идти с королем, но на момент согласился с идеями короля, таких отличных от ее собственных. Хотя, чуть позже они умерли, Лорд Пламени, вероятно, многое узнал от нее. Сейчас он двинулся в мозг Эркора, хотя последний об этом не знает, и вместе с ним ждет в развалинах дворца. У него еще будет встреча.

— Что узнал Лорд Пламени от каждого из агентов?

— Пока он узнал, что объединение делает их более способными переносить одиночество, более способными идти вместе с другими. Однако, он еще не вполне понял, почему одиночество является нежелательным в первую очередь там, где для него это самое желанное.

— А причем поэмы?..

— Объединенная теория поля?..

— История?..

— Вы говорили, что если они принесут их нам до того, как их возьмет Лорд Пламени, то мы узнаем, как отвести от нас эту великую войну.

— Ну, — ответило Тройное Существо, — Джон и Алтер всего в нескольких минутах от обладания всеми требуемыми работами, а Лорд Пламени на другом конце империи.

— Они все-таки должны прийти сюда, — напомнил один делегат, — а империя не расстояние для существа, шагающего по галактикам за микросекунды.

— Это совершенно справедливо, — сказало Тройное Существо. — Давайте посмотрим.

Далеко от этой вселенной Рольф Катам нахмурился и сказал:

— Ну, Джон, я полагаю, что каждый человек имеет свой ответ на этот вопрос.

— Нет! — вскричала Алтер. — Вы должны кое-что рассказать ему.... нам... мне. Вы должны! Иначе для чего вы? Разве вы не понимаете, что у вас есть что рассказать?

Рольф покачал головой.

— И я не могу.

— Попробуйте, — сказал Вал тихим голосом, сдерживая смех.

— Кли, — сказала Алтер, — ты помнишь, как однажды, когда мы с тобой работали в цирке, ты говорила мне, что способность оправдаться перед другими самая важная вещь в мире, когда так трудно оправдаться перед собой. Не знаю, но если это так, то... не можешь ли ты сказать кое-что сейчас?

— Я думаю... — смущенно начала Кли, — ты свободен быть всем чем хочешь — математиком, историком, поэтом — все, чем свободны быть мы.

Джон покачал головой.

— Нет, это не то. Я не дурак, я получил некоторые знания в физике, в ментальной и физических дисциплинах, но я не художник, не экономист, не ученый, и говорить, что я могу ими стать, все равно, что сказать, будто я могу запрячь мух в колесницу и лететь на солнце.

За стеной с циферблатами что-то защелкало, и некоторые цвета изменились.