Падение царского режима. Том 1
Шрифт:
Климович. – Не могу сказать. Может быть, если уметь извлекать корни квадратные из того, что они говорят. [*] Не знаю, какие были взгляды у министра внутренних дел, но он случайно годовой билет получил из департамента полиции. Ведь эти господа бывают очень осведомлены и можно извлечь какую-нибудь пользу.
Председатель. – Кто при вас заведывал парижской охраной, заграничной охраной?
Климович. – Красильников.
Стран. 84, сн. 3 стр.:
«они говорят», надо: «он говорит».
Председатель. –
Климович. – Красильников представлял по существу, на мой взгляд, пустое место.
Председатель. – Сколько они получали денег?
Климович. – Много. Красильников тысяч около 14-ти.
Председатель. – А вообще вся заграничная агентура?
Климович. – Я боюсь сейчас вам соврать, мне неловко, если я ошибусь, ведь это моя специальность. Но она большие деньги стоила. Я думаю около 150.000.
Председатель. – А какая сумма из этих денег была в безотчетном распоряжении заведывающего охраной?
Климович. – В безотчетном распоряжении никакой суммы не было. Мы можем назвать безотчетными суммами только те, которые попадают на секретную агентуру. Я не могу вам сказать.
Председатель. – Так вам известно, что Штюрмер на место Красильникова прочил Манасевича-Мануйлова?
Климович. – Я боюсь сделать категорическое заявление, но я позволяю себе сказать такую вещь, что Красильников плохо разбирался в получаемых им сведениях. Он иногда департамент полиции страшно озадачивал своими донесениями. Видно было, что человек присылает целую кипу сведений, в которых он разбираться не может, которые нас волнуют, и тревожат, и пугают, и мы должны посылать ему запросы, выяснять обстоятельства дела. У меня было желание его сменить, и я думал пригласить на эту должность генерала Коттена, который командует бригадой в настоящее время в действующей армии. Я доложил об этом…
Председатель. – Это бывший начальник московского охранного отделения?
Климович. – Начальник петроградского отделения, ушедший года 3 тому назад в строй.
Председатель. – Он имел какую-то командировку заграницу?
Климович. – Когда его Р… подстрелил в Париже.
Председатель. – Так это был, Коттен?
Климович. – Я его знал, как опытного человека, прекрасно знакомого с революционным движением. Наш идеал такой: чем меньше пишешь, тем приятнее. Ничего нет хуже, как лишний балласт. Штюрмер согласился на это предложение. Он написал письмо военному министру. Министр тоже изъявил охотно согласие. Но когда он явился сюда, то сказал: «Нет, я передумал». Вслед за этим Степанов мне сказал, что предполагается создать в Петрограде какое-то бюро, которое будет заведывать заграничной агентурой, и во главе этого бюро будет сидеть Мануйлов. Как он будет заведывать, неизвестно, не то выедет в Париж, не то будет сидеть в Петрограде. Какая-то непонятная структура. Это я слышал с чужих слов…
Зензинов. – Вы были в это время начальником охранного отделения в Москве?
Климович. – Да, в 1907 году.
Зензинов. – Вам известно было об Азефе и Жученко?
Климович. – Азеф у меня никогда не был, а Жученко была сотрудницей у меня.
Зензинов. – Вы знаете ее положение в партии?
Климович. – Это представляется мне, главным образом, из ее отношений с видными деятелями партии социалистов-революционеров. И, во-вторых, положение ее в партии было в роли конспиратора, т.-е. роли человека, исполнявшего конспиративные поручения, в смысле предоставления
Зензинов. – Вы не знали, что она была членом партийной организации и занимала определенное партийное положение? Вам не известно было, что она была членом областного комитета?
Климович. – Мне известно было, что она даже занимала положение конспиратора одной боевой организации, т.-е. определенного члена партии, приглашенного на роли конспиратора. А то, что она была членом областного комитета, – это мне неизвестно. Мне известно, что до этого еще она занимала какое-то положение в технике, в смысле конспиративного хранителя литературы, это известно; но, чтобы она была в организации… нет. И можно сказать, что Жученко на мой взгляд представлялась исключительно умной и проницательной, весьма корректным человеком, так что собственно, в смысле провокации с ее стороны, я, по правде сказать, если вы мне говорите… (не кончает фразы). В бытность мою начальником охранного отделения, в одном случае, ее положение было действительно очень шаткое, был один инцидент, но, что вы мне говорите, что она была членом областного комитета, это мне неизвестно.
Председатель. – В двух словах скажите, пожалуйста, какой это был щекотливый инцидент?
Климович. – Это было в связи с покушением, т.-е. то, что ей дали на хранение бомбу.
Председатель. – В связи с каким покушением, когда?
Климович. – Это было в 1906 году, покушение на Дубасова в Москве, оно было предупреждено, было ликвидировано и не состоялось.
Председатель. – Это покушение на Тверской?
Климович. – Нет, это покушение было предупреждено, не состоялось. Это было весной 1906 года.
Зензинов. – В бытность вашу директором департамента полиции вам делались доклады о секретных сотрудниках?
Климович. – Нет, меня интересовали, собственно, сведения, доставляемые секретными сотрудниками, не их личность.
Зензинов. – Но вы все-таки некоторых из них или по личным отношениям или по их докладам знали?
Климович. – Личные отношения у меня были с ними только 10 лет тому назад. За это время, я переменил 3 градоначальства, даже 4, потому что в Москве был 2 раза, затем директором департамента и, наконец, сенатором. По правде сказать, у меня то, что было тогда, изгладилось из памяти, наконец, и люди очистились. Они ушли. Я думаю даже, что в Москве нет ни одного сотрудника из тех, которые были при мне, в мое время. Сотрудником можно быть года 2-3, это ведь очень краткосрочно вообще. Я, как директор департамента полиции, имел 4-5 часов на сон в сутки потому, что меня рвали по всем поручениям, и входить в такие мелочи, как личности сотрудников, являлось бы слишком затруднительным. Только случайно мог быть известен мне тот или другой. Вот, как я назвал уже фамилию Абросимова, который стал мне известен потому, что я обратил внимание на его деятельность по провокации в Пензе и Полтаве, т.-е. кажущейся провокации. А фамилий всех сотрудников не помню, это слишком мелкие подробности.
Зензинов. – Вот еще один вопрос. Вы назвали, между прочим, полковника Балашева [*] . Вы можете назвать его имя и отчество и какую должность он занимал?
Климович. – Имя и отчество я забыл, а должность – он состоял штаб-офицером для поручений при Министерстве Внутренних Дел.
Смиттен. – Меня интересует судьба переписки относительно 5 миллионов аванса, которые были испрошены Штюрмером. Эту переписку где можно найти?
Не полковник Балашев, а подполковник Балашов, упоминаемый в письменных объяснениях А.Т. Васильева.