Падение царского режима. Том 1
Шрифт:
Председатель. – Позвольте считать этот вопрос исчерпанным.
Иванов. – Я удовлетворен.
Апушкин. – Скажите, пожалуйста, вступив в начальствование округа, вы ознакомились с организацией воздушной обороны, вы осмотрели, все ли в готовности?
Хабалов. – Нет, ничего не смотрел… Получал письменные доклады Бурмана, видел план.
Апушкин. – А почему? Вы не нашли времени?
Хабалов. – Просто не нашел времени.
Апушкин. – Второй вопрос: мне бы хотелось знать, в каком соотношении стояли вы с градоначальником?
Хабалов. – Он мне
Председатель. – Генерал, ваши объяснения кончены, вы имеете какой-нибудь вопрос или желание, что-нибудь дополнительно сообщить Комиссии?
Хабалов. – Вероятно, вопросы найдутся для дополнительных объяснений… Но сейчас я затрудняюсь…
Председатель. – Генерал, если вы будете иметь какие-нибудь объяснения дополнительные, – благоволите сообщить через крепостное начальство.
Хабалов. – Слушаюсь.
V.
Допрос А.Т. Васильева
Заседание 22 марта 1917 г.
Председатель (обращаясь к Васильеву). – Прошу вас присесть. Вы перед лицом Чрезвычайной Следственной Комиссии. Я вызвал вас сюда затем, чтобы вы изволили передать Следственной Комиссии то заявление, которое вы написали – помните, – тогда, по моему указанию… Оно у вас готово?
Васильев. – Приблизительно готово… Дело в том, что его у меня в понедельник взяли.
Председатель. – Вы не дописали его?
Васильев. – Приблизительно… Потом, если будут вопросы, я могу дописать.
Председатель. – Позвольте его просмотреть (просматривает документ). Оно довольно обстоятельное. Вы здесь дали объяснения приблизительно по тем вопросам, которые я вам здесь проставил?
Васильев. – Да, да… Они здесь отмечены.
Председатель. – Если вы захотите сделать еще какое-нибудь дополнительное сообщение, – пожалуйста, сделайте через крепостное начальство. А затем, в следующем заседании мы вас вызовем и по существу этого сообщения поставим вам дополнительные вопросы.
Васильев. – Надо будет написать?
Председатель. – Может быть, вы напишете… Значит, пока, всего хорошего.
VI.
Допрос Б.В. Штюрмера
22 марта 1917 г.
Содержание. Вызов Штюрмера в Ставку перед назначением его премьер-министром. Его политическая программа. Штюрмер – министр внутренних дел, министр иностранных дел. Вопрос о диктатуре. Штюрмер председатель Совета Министров, министр иностранных дел и диктатор. Программа Штюрмера, как министра внутренних дел. Программа его, как министра иностранных дел. Уход Штюрмера в отставку.
Председатель. – Борис Владимирович Штюрмер?
Штюрмер. – Да.
Председатель. – Пожалуйста, садитесь. Вы находитесь перед лицом Чрезвычайной, по первоначальному наименованию – Верховной Следственной Комиссии. Комиссия эта пользуется правами первого департамента Государственного Совета, т.-е. правом требовать объяснения у высших должностных лиц, потому что задачей этой Комиссии является расследование противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих должностных лиц. Таким образом, отвечать на вопросы Комиссии является не только вашим правом, но и вашей обязанностью. Комиссия имеет вам задать целый ряд вопросов, так что вам, вероятно, предстоит довольно продолжительный допрос. Но сегодня, за недостатком времени, мы остановимся только на двух-трех вопросах. Мы сегодня поставим вам следующие частные вопросы: при каких обстоятельствах вы были назначены председателем Совета Министров? При каких обстоятельствах вы заняли пост министра внутренних дел? И каким образом произошло то, что вы заместили, приняв портфель министра иностранных дел, уволенного в отставку министра
Штюрмер. – Первый вопрос: как я был назначен на должность председателя Совета Министров… – 17-го января… виноват: кажется, это было 17-го января 1913 г… [*] – я получил от императора записку, в которой он вызывал меня в Царское Село. На другой день (как я помню, это было 18-го января) – государь мне сказал: то, что случилось в последнее время, он не считает возможным… Или, по крайней мере, он спрашивал мое мнение: как я отношусь к тому вопросу, который был поставлен в последнее время? Речь шла о том, что первый министр, бывший тогда, полагает, что Государственная Дума должна быть ограничена в своих работах исключительно только рассмотрением бюджетов, и что должен быть назначен ее занятиям срок. Извините, пожалуйста: я всех подробностей не помню… В общих чертах, это было так, что в две-три недели Дума должна рассмотреть бюджет и затем ее закроют. Вот как стоял вопрос.
Стран. 221, сн. 3 стр.:
«1913 г.», надо: «1916 г.».
Председатель. – Т.-е. у вашего предшественника?
Штюрмер. – Я понял так… Я ведь не был знаком со взглядами моего предшественника.
Председатель. – Вашим предшественником был?…
Штюрмер. – А.И. Горемыкин. [*] Я понял так, что речь идет о назначении определенного срока для рассмотрения бюджета. Если бюджет не будет рассмотрен за это время, тогда вопрос решался так, что Государственная Дума не должна больше работать; что специальная ее задача: рассмотреть бюджет и больше ничего…
Стран. 222, св. 15 стр.:
«А.И. Горемыкин», надо: «И.Л. Горемыкин».
Председатель. – Я не понимаю: вам сказал отрекшийся император, что таково было мнение вашего предшественника?
Штюрмер. – Я так понял…
Председатель. – Что же дальше? Продолжайте вашу мысль…
Штюрмер. – Продолжение было такое. Он спросил меня прямо: как я к этому отношусь? Я сказал, что я отношусь к этой постановке вопроса отрицательно: я думаю, что, если бы Государственная Дума вышла из тех пределов, в которых ее работа должна протекать, закрыть всегда можно поспеть… А пока этого не будет, – для недоверия к Государственной Думе я не вижу причин. Я бы лично не считал этого возможным, т.-е. я говорил не в этом смысле: «лично» я, конечно, мог догадываться, о чем идет речь, но это не было формально сказано… Я считал, что этого не следовало делать, что я не могу согласиться с той постановкой вопросов, которая выдвинута… Государь выразил сочувствие этому моему взгляду. Затем разговор был очень длинен, – на многие темы… Кончилось тем, что он сказал мне, что он имел в виду меня назначить на эту должность, т.-е. когда Горемыкин оставит службу.
Председатель. – Это случилось скоро?
Штюрмер. – Это случилось 20 марта… [*]
Председатель. – Вы говорите, что произошел длинный разговор. Что же? Ведь вы должны были занять руководящий пост в Российском государстве, – вероятно, разговор был о вашей программе?
Штюрмер. – Да.
Председатель. – Какая же была программа? Как вы изложили ее бывшему императору?
Стран. 222, сн. 6 стр.:
«20 марта», надо: «20 января».