Падение царского режима. Том 2
Шрифт:
Протопопов. — Я стараюсь вспомнить, было ли послано или нет.
Председатель. — Занесите, г. секретарь, что было предъявлено. Письмо это на бланке от управляющего министерством внутренних дел. Будьте добры сказать, кто это писал? (Показывает.)
Протопопов. — Не узнаю этого почерка.
Родичев. — Слова те же самые, что и у Бурдукова.
Протопопов. — Почти те же, но другая рука. Я не помню, г. председатель.
Председатель. —
Протопопов. — Он часто ходил. Мы были в кавалерийском училище. Вероятно, когда-нибудь он был у меня…
Председатель. — Но это не почерк Бурдукова?
Протопопов. — Нет.
Председатель. — Вы давно знакомы с Бурдуковым?
Протопопов. — Я с ним знаком года три.
Председатель. — Вы говорите, вы были с ним в кавалерийском училище?
Протопопов. — Мы однокашники.
Председатель. — Как вы познакомились и по какому поводу?
Протопопов. — Я с ним встретился в Азовско-Донском банке, затем он стал бывать, и так познакомились.
Председатель. — Какое его общественное положение?
Протопопов. — Он был шталмейстером двора.
Председатель. — Это — звание, а что он делал в жизни?
Протопопов. — Я не знаю. Он и коммерческими делами занимается в значительной мере.
Председатель. — Он тоже член какой-нибудь патриотической организации?
Протопопов. — Да, он правый, но не такой безумно правый человек.
Председатель. — Я вернусь немножко назад. Я задал несколько вопросов, но забыл предъявить документ, сюда относящийся, — «2–3 октября. Совет министров — дороговизна» Что же, государь согласился с меньшинством?
Протопопов. — Он хотел мне передать.
Председатель. — А вы в меньшинстве голосовали?
Протопопов. — Я и председатель совета министров.
Председатель. — Т.-е. вы и Штюрмер. Дело идет о продовольствии.
Протопопов. — 31 октября мой доклад государыне. Просил не приводить в исполнение решения.
Председатель. — Почему министр внутренних дел просит о неприведении в исполнение государыню, а не государя?
Протопопов. — Потому что это скорее. Я мог поехать в Царское, а государю нельзя было объяснить, меня это затрудняло.
Председатель. — Вы не представляете себе того, что вы говорите. Министр внутренних дел и глава верховной власти… отношения такие, что, очевидно, по представлении министром внутренних дел, государь, в силу предоставленной ему власти, соглашается с меньшинством совета министров. Потом министр
Протопопов. — По докладу министра внутренних дел, государь решил присоединить свое согласие «и я» — к меньшинству. Я этого не мог докладывать. Все дело шло к тому, чтобы передать мне продовольствие.
Председатель. — Как оно шло? Вы боролись за это?
Протопопов. — Это не есть удовольствие — дело продовольствия, работать над этим делом. Это есть колоссальный крест, который… Я мог бы, может быть, это сделать.
Председатель. — Вы так думали и этого добивались?
Протопопов. — Я не добивался. Меня царь позвал и сказал: «Главное — продовольствие, можете ли вы что-нибудь сделать?» Я собирал, я работал.
Председатель. — Так что это была не ваша инициатива, а приказание?
Протопопов. — Не приказание, а программа: вот, что нужно делать. Когда пришло согласие государя, подходит сессия государственной думы. Как можно допустить? Накануне или 30-го, за день-два, по 87 ст. это — вещь невозможная. Что я мог сделать? Телеграфировать государю, это — долго. Между тем, если сказать государыне, то через 10 минут ее телеграмма в Ставке. Я тогда поехал к государыне и объяснил ей.
Председатель. — Так что это было сделано для скорости?
Протопопов. — Государыня была в курсе этого дела…
Председатель. — Скажите, пожалуйста, почему же вы 28-го октября стояли за подписание журнала меньшинства, а 31 октября поняли, что накануне думы нельзя проводить закон в порядке 87 статьи?
Протопопов. — Было так. Сначала государь согласился, а потом я предложил устроить совет трех министров. Продовольственное дело было слишком связано с провозом и земледелием. Уже существовала организация, которая была желательна. Значит, нужно было все это связать вместе. Я думал сделать совет трех министров и об этом говорил государю, докладывал. Это немного затормозило дело. Вследствие этого и журнал так поздно пришел.
Председатель. — На мой вопрос, почему вы докладывали государыне, вы отвечаете для скорости, и потом пояснили, что долго в Ставку, а государыне — через 10 минут. Вам известно было, что существует такая форма общения людей, стоящих у власти, которая называется разговором по телеграфу?
Протопопов. — Я лично никогда этим не пользовался.
Председатель. — У вас принципиального непользования не могло быть. Если министру внутренних дел нужно экстренно снестись с главой верховной власти и если для этого есть возможность пойти в главный штаб, в квартиру военного министра, и переговорить с государем по телеграфу, то зачем министру внутренних дел ехать в Царское Село и т. д.? И когда его спрашивают, зачем он это делает, он говорит: «Я это делаю для скорости».