Падение драконов
Шрифт:
— Он говорит, что мы дураки, рабы, заигравшиеся в господ, что он теперь понимает, что мы даже не знаем, что делаем, что он не будет помогать нам или говорить с нами, и он жалеет, что не может приказать убить эту, но это жрица, а не воин. — Мария пожала плечами: — Думаю, он именно так сказал. Честно говоря, милорд, я уже ничего не понимаю.
— Ты пока главный герой этой битвы, — тепло произнес Габриэль. — А теперь спроси нашего друга еще раз.
— За этими вратами раньше был мир кветнетогов. И случилась война, после которой колдуны
— Спроси, где находится империя квазитов, — сказал Габриэль. Тишина.
Он кивнул.
— Они не дураки, — заметил Браун.
— Итак, — подытожил Габриэль, — самый левый зеленый камень, вероятно, является ключом к их дому.
— Врата открываются в разное время, — сказал Мортирмир. — Они могли пройти через номера один, два или пять.
— Почему она вообще нам помогает? — спросила Танкреда Марию.
— Она думает, что мы могли бы быть союзниками. У нее нет… предрассудков вождя насчет того, что мы рабы. Можно одно безумное предположение?
— Конечно, — сказал Габриэль, глядя на камни.
Мария сгорбилась. Она явно очень стеснялась, но все же продолжила:
— Все воюют со всеми. Вражда между квазитами и кветнетогами очень древняя, но они могут объединиться против драконов и одайн. Точнее, тех, кого они называют одайн.
— Это невероятно увлекательно, — сказал Габриэль, дернув себя за бороду, — но бесполезно. Врата один — квазиты. Врата два — неизвестно. Врата три — нечто, чего мы, вероятно, видеть не хотим, поскольку именно туда наш хозяин хочет нас отправить. Врата четыре — мир, опустошенный одайн. Пятые врата уничтожены. Предполагаю, что источник Аль-Рашиди счел их четырьмя вратами. И что он считал слева направо.
— Против часовой стрелки? — спросила Изюминка.
— По-ифрикуански, — вставил Павало. — Да.
Габриэль кивнул, затем достал ключ и повернул его один раз. Врата стали темнее.
— Готовы? — закричал он, и тут же запела труба, предупреждая о двухминутной готовности. Подняли фальконет, наемники сомкнули ряды, женщины доедали колбасу и прятали остатки, мужчины доставали кинжалы и поправляли ремни. Стрелы легли на луки.
Морган Мортирмир поднял щит из чистого золота.
— Думаешь, нам придется сражаться?
— Думаю, нам придется сражаться за все врата, — сказал Габриэль.
Мортирмир кивнул. Габриэль согнул левую руку. Этот мир, несмотря на снег, был полон запасов энергии. Он повернул ключ с мягким щелчком. Врата открылись.
Сильный запах теплой морской воды наполнил пещеру.
Узкая дорожка песка уходила навстречу четырем большим лунам. Черная вода омывала песок с двух сторон. Следы дороги и насыпи были еле различимы.
— Засаде тут спрятаться негде, — сказала Танкреда.
— А если под водой? — предположила Изюминка. — Клянусь Богородицей.
Изюминка повела своих людей в темноту. Лошади пошли рысью, они немного боялись воды, но явно были в восторге от тепла.
— Что сделаем с квазитами? — спросил Майкл.
— С собой возьмем, — сказал Габриэль.
Мария поклонилась.
— Жрица хочет забрать… меня. К ним домой. Вести переговоры. Габриэль кивнул, глядя, как зеленый отряд продвигается вперед.
— Я подумаю об этом, — сказал он. — Эткорт!
Рядом с ним появился сэр Фрэнсис.
— Мы не можем позволить себе ждать. Я иду с Изюминкой. Шесть копий, на твой выбор, немедленно. — Он махнул Анне: — Ателия сюда… господи, он же погиб.
Габриэль постоял, прикидывая, сколько людей погибло, и думая, как он скучает по коню, потом встряхнулся:
— Любого хорошего коня.
Вудсток привела ему крупного гнедого жеребца, который сразу же заинтересовался одной из кобыл султана. Но для боевого коня он был довольно добродушным, и Габриэль сел в седло. Потом одумался, спешился и послал за Ариосто.
— Забудь, Фрэнсис, — сказал он. — Я устал.
Он прошел через врата. Мортирмир и Танкреда уже были там.
— Очень интересно, — сказал Мортирмир.
— Что насчет эфира? — спросил Габриэль.
— В наличии, но ненадежный. Дома нам удивительно повезло.
— Разве не должно быть везде одинаково? — спросил Габриэль, а затем ахнул.
Танкреда кивнула.
— Боже, — сказал Габриэль.
Они увидел звезды. Созвездия, конечно, были чужими. Но почти прямо над головой…
Чернело огромное пятно.
Огромное, черное.
И пустое.
Он вошел в свой Дворец и обнаружил, что основной цвет за железными воротами его разума — синий. Был вездесущий черный, золото и немного зеленого.
— Вода полна жизни, — заметил Мортирмир, — и там есть кто-то с магическим талантом. В воде.
Габриэль вспомнил кракена с клювом. Ийагов. Китов, змей…
— Сначала я считал, что миров семь, — заговорил он, — потом подумал, что их может быть целых двадцать пять.
— Их сотни, — сказал Мортирмир.
— Тысячи, — добавила Танкреда.
— Опять нет ни воды, ни еды, ни места для лагеря, — проворчал Габриэль.
Ариосто принес с собой поток тепла и любви, и Габриэль вернулся через врата, чтобы вооружиться.
— У нас проблема, — без предисловия сказала Сью. — Кончилась большая часть еды и фуража.
— Расскажи лучше что-нибудь хорошее.
— Ну, Том меня любит. — Сью пожала плечами. Впрочем, это был скорее вопрос, чем ответ.
— После этих еще одни врата. Мы можем оказаться у Лиссен Карак через четыре часа.
Сью моргнула.
«Вот только мне не нравятся эти врата, и мне не нравятся эти луны и черная дыра в небе. Это все неправильно. Я же чувствую».
Он провел Ариосто через врата.