Падение драконов
Шрифт:
Гармодий. Он здесь, и он причинил мне боль.
И Шип тоже…
К югу от поместья Хелевайз тянулись голые поля. Пшеницу уже убрали и обмолотили. За ними стоял холм, самый высокий на милю или около того, холм, в честь которого поместье получило свое название: Мидлхилл, Средний холм.
Герцогиня Вениканская завела пугал на холм в темноте, прикончив отряд, который они встретили на севере, а затем зачистила и сам холм с помощью моряков. Изюминка накормила ее людей, когда начался рассвет. Теперь они стояли, вытянувшись почти на милю,
Слева от нее граф Симон со своими беронцами ждал под пологом леса вместе с алеманцами и другими рыцарями с далекого севера Древней земли. Холм занимали пугала, которые этим утром служили живым доказательством того, что арсенал и тыловое обеспечение продолжали работать. Пока пугала стояли в строю, потихоньку подтягивался обоз, и передние ряды начинали надевать кольчужные воротники и нагрудники, сделанные во Врешии и Венике и наконец-то добравшиеся до армии.
За ними, у врат, ждали наемники. Большинство дрыхло на своих вьюках, накрывшись плащами от снега. Малый отряд был тут же. Офицеры собрались в кучку, а затем, вопреки прямому приказу Габриэля, полезли на холм, чтобы обозреть происходящее.
Потому что Мидлхилл высился над плоской равниной, как башня, и вид с него открывался чудесный и ужасный, жуткий и прекрасный. Плохиш Том топал вверх по холму и был уже не в духе, потому что обнаружил, что его император умчался куда-то на своем летающем звере, а не остался со своими парнями, где его хотел видеть Том Лаклан.
Госпожа Элисон поднималась по склону, горя желанием драться. Сэр Майкл брел вверх, удрученный бесславной ролью, выпавшей ему в тот день, к которому он готовился столько лет. И стараясь не думать о том, что на самом деле он рад оставаться в безопасности, вместе с Кайтлин и ребенком, по другую сторону врат. Он злился на измену отца и печалился из-за нее.
И вот они втроем оказались на вершине холма.
У круглых холмов бывает несколько гребней. Большинство людей считает вершиной своего рода разделительную линию наверху, но для солдата самый важный гребень — это точка, с которой можно смотреть вниз на склон, видеть, стрелять, убивать. Часто с самой вершины видно не больше нескольких ярдов, а потом уже что-то вдалеке. А вот с военного хребта видно все.
Пугала только что отразили несогласованную атаку. Они стояли стальной стеной, и землю между ними и военным хребтом устилали мертвые ирки. Кое-кто остался жив, кто-то считал последние мгновения своей почти вечной жизни, а иркская женщина в красивой кольчуге плакала, зажимая смертельную рану.
Герцогиня Жизель подошла к офицерам, оказавшимся за ее позицией.
— Доброе утро, — весело сказала она. В руках она держала короткое тяжелое копье с клеймом Мортирмира на красивом наконечнике. — Мы просто немного развлеклись.
Том Лаклан посмотрел в прекрасные глаза умирающей, опустился на колени и перерезал ей горло ножом, который всегда был острым как бритва.
Через мгновение выражение боли исчезло из ее глаз.
— Может, я тоже устал от войны, — резко сказал он.
Изюминка осторожно ступала среди мертвецов.
— Да, ты тот еще слабак, — буркнула она. Острым, как игла, наконечником копья она добивала любого раненого, мимо которого проходила. В этом вопросе она была очень щепетильна, но ее лицо не выражало ничего, кроме раздражения человека,
Майкл последовал за ними. Он даже не видел ковра из мертвых — он смотрел на поле боя.
От Мидлхилла до Альбинского хребта, до которого оставалось почти три мили, шли бои. В основном альянс отражал большую атаку Эша. Далеко на юге тянулась длинная линия великолепных сияющих герметических щитов, они светились, мерцали и сверкали в лучах красного солнца, а наверху, на Альбинском хребте, высился зеленый оберег, который сиял, как живой, и потрескивал молниями, как весенняя гроза.
И кавалерия альянса только что начала атаку от его основания.
— Черт возьми, — сказал Том Лаклан, — он оставил нас в стороне. Я хочу быть там!
Майкл смотрел на сражение, которое он помогал спланировать.
— Он хотел, чтобы мы были здесь, — возразил он.
— Милостивый Спаситель человечества, — буркнула Изюминка и коснулась креста на своем нагруднике. — Пайам собирается проломить их центр.
И в самом деле, кавалерия альянса, благодаря счастливой случайности и тщательному планированию, ударила прямо в водоворот герметических ошибок. Темные щиты падали над всем строем врага, протянувшимся на три мили, а огонь, лед, молнии, земля и удары перегретого воздуха уничтожали тварей Эша. И прямо на них напала тяжелая кавалерия семи народов строем в милю.
— Я хочу быть там, — задумчиво проговорил Том Лаклан.
— Это еще не конец, Том, — сказал Майкл.
А за ними штурмовой фронт миновал Лиссен Карак, где стоял измученный гарнизон, и Дезидерата, которая казалась пятидесятилетней, бросила Эшу очередной вызов.
— Сдавайся! Почему ты не сдаешься? — закричал Эш.
— Ты слишком хорошо меня учил, — ответила Дезидерата.
У врат стоял и курил с товарищами Безголовый.
— Величайшее сражение в мировой истории, — сказал он, — а мы в гребаном резерве. Я не могу даже посмотреть, что происходит.
— У тебя что, головы нет? — нахмурился Типпит. — Величайшее сражение в истории мира, из которого мы удачно смылись. И нам в любом случае платят. Так что заткнись. Никто не любит драться.
— Том Лаклан любит, — буркнул Смок.
— Ну да. Никто не любит драться, кроме Плохиша Тома и Изюминки.
Трубка пошла по кругу, а за ней фляга с очень хорошим вином. Ее принес Калли, и все знали, что она принадлежит капитану.
— Так неправильно, — настаивал Безголовый. — Мы участвовали во всех боях. Мы видели всех гребаных врагов. Это конец. Победа или поражение. И как по мне, будет победа.
— Ну конечно. — Типпит небрежно постучал трубкой по луку. — И мы здесь не затем, чтобы остановить бегство?
— Я не знаю точно, но у меня есть уши. Кавалерия атакует. Дело сделано. А я ни разу не выстрелил.
— Знаешь, что сказал бы Уилфул, будь он здесь? — спросил Смок.
— Не задерживай чертову трубку? Не присасывайся так к фляге, ты тут не один? — предположил Типпит.
Дым клубился над холмом.
— Не-а. Он бы сказал, что самый могущественный колдун в семи мирах потратил все свои силы, чтобы зачаровать нашу сталь. И не зря. Он сказал бы, что, пока все не закончилось, никакой еще не конец. Он бы сказал, что нас приберегают для встречи с драконом.