Падение хорошей девочки
Шрифт:
— У моей мамы?
— Какая у тебя дырявая память. Третий четверг месяца. Собрание музыкальной ассоциации.
Ну конечно же.
— Точно. Спасибо, Лорелея.
— Смотри не испорти все, — проговорила она убийственным тоном. — Только попробуй ее обидеть, и я придушу тебя собственными руками. Понял?
— Как нельзя лучше.
Лорелея рассмеялась:
— Удачи.
Лорелея отключилась, и Коннор впервые за несколько дней почувствовал воодушевление. Виви будет намного сложнее уговорить. Лорелея не стала бы ничего рассказывать Коннору, если бы не поверила, что ему есть
У Коннора оставалось пара часов, чтобы собраться с мыслями и хорошенько подготовиться к предстоящему разговору. Он прекрасно знал, что сказать, но… В голове, казалось, возникла пустота.
Коннор вспомнил слова Лорелеи: Смотри не испорти все.
Надо скорее со всем покончить.
Впервые у него появился страх перед выступлением.
Виви искренне хотела вникнуть в то, что говорила миссис Гилроу по поводу ежегодного бала, организованного музыкальной ассоциацией, но как она ни пыталась, так не смогла сосредоточиться на разговоре. А вносить свои предложения она не могла и подавно. По взглядам, которые бросала на нее миссис Гилроу, Виви поняла, что та была крайне удивлена ее немногословностью.
Честно говоря, Виви мало заботило обсуждение главных событий и списки приглашенных. Ее также не волновал бюджет мероприятия и потенциальные спонсоры. Виви даже нисколько не тронуло предложение миссис Мэнсфилд попробовать ее фирменные птифуры по завершении собрания.
Ее вообще ничего не волновало.
Виви честно пыталась отвлечься проверенной временем традицией поедания мороженого перед телевизором, но погрузилась в беспросветное уныние и самобичевание. Она без конца прокручивала в голове слова Коннора, называвшего ее святошей, высокомерной, чопорной и много еще какой. Виви заслужила всю ту боль, от которой так страдала. Ей было некого винить, кроме самой себя. Это она все испортила.
Виви перешла в другую крайность и с головой ушла в работу. Она решила нагрузить себя делами, чтобы у нее не оставалось ни времени, ни возможности придаваться унынию. Но, даже включив в свой ежедневник еще три собрания, Виви не смогла избавиться от пустоты в душе. Работа занимала все время и утомляла ее настолько, что сил оставалось лишь на то, чтобы прийти домой и заснуть.
Виви не чувствовала никакого удовлетворения.
Ей казалось, что она живет не своей жизнью.
У Виви не было желания возвращаться домой, но больше всего ей не хотелось сидеть в кабинете матери Коннора под взглядами двадцати женщин, которые прекрасно знали о ее связи с Коннором и умирали от любопытства. Лишь правила этикета сдерживали их интерес, иначе они просто завалили бы Виви вопросами. Миссис Мэнсфилд сидела под портретом Коннора, сделанным в день его выпускного, и не переставая бросала на Виви долгие загадочные взгляды.
Зачем я сюда только пришла? Надо было пропустить собрание.
Мать Виви, словно прочитав мысли дочери, погладила ее по коленке под столом, чтобы хоть как-то поддержать. Слева от нее сидела Лорелея, которая невероятным образом вдруг заинтересовалась темой «Зимняя страна чудес», что выглядело как минимум странно. Во-первых, как и последние тридцать пять лет, бал должен будет проходить в конце августа, в разгар изнуряющей жары, во-вторых, Лорелея сроду не выказывала ни малейшей
Виви мысленно дала себе смачную пощечину и выпрямилась в кресле с намерением внимательно слушать миссис Гилроу и по возможности добавить что-нибудь интересное от себя. Нравилось ей или нет, но это была ее жизнь. Коннор оказался промежуточным звеном, легкой интрижкой, отклонением от нормы. Как и любой другой опыт, он ее чему-то научил, например, тому, что стоит отклониться от привычного образа жизни, как тебя на каждом углу будут подстерегать опасности.
Правда, теперь Виви было крайне трудно войти в свою колею. Если за точку отсчета взять то время, когда она не переносила Коннора, то назад ей уже не вернуться. Их роман стал первым испытанием в ее жизни, полным волнения, трепета и горького разочарования.
Виви надеялась только на время, единственного доктора, который сможет залечить ее душевные раны. Она слышала краем уха, как миссис Мэнсфилд сказала миссис Рейнс, что Коннор поедет обратно в Лос-Анджелес раньше запланированного срока, чтобы уладить какие-то дела. Виви казалось, что она получила пощечину. Однако, сообразив, что он обосновался совсем недалеко от ее галереи, решила, что так будет лучше.
Ну а если это не поможет… Тогда Виви придется всерьез задуматься над тем, чтобы самой уехать в другой город.
Сквозь пелену тяжелых мыслей Виви, однако, услышала волшебные слова «собрание закрыто». Освободившись, дамы вместе проследовали к буфету. Виви наклонилась к матери:
— Я ухожу. Что-то голова сильно разболелась, наверное, аллергия.
Лорелея повернулась к ней и нахмурилась:
— У тебя нет аллергии.
— Ну, из-за чего-то у меня заболела голова.
— Иди домой и полежи, Виви, — вмешалась мать. — Надеюсь, тебе скоро полегчает.
— Добрый день, дамы. Слышал, что мама приготовила замечательные птифуры.
Стоило Коннору появиться, как воцарилась гробовая тишина. Уважаемые матроны Нового Орлеана только и делали, что переводили взгляд с Коннора на Виви и обратно.
— Коннор, дорогой. — Миссис Мэнсфилд вышла навстречу и обняла сына. — Вот это сюрприз!
Как по команде все снова заговорили чуть громче, чем того требовал этикет. Мать Виви расплылась в строгой улыбке и подошла к дочери. Лорелея ухмылялась, как дура. Все, казалось, о ней забыли, кроме Коннора, который смотрел на нее так, словно готов был пригвоздить ее взглядом к полу, умудряясь одновременно приветствовать женщин, которые высыпали к нему навстречу. Лед, который сковал ее при звуке его голоса, казалось, не думал таять. У Виви зачастил пульс и кровь в венах вскипела от адреналина.
Голос Коннора звучал неестественно громко.
— Я помню те времена, когда мама заставляла меня сюда приходить и играть во время таких же собраний. Я подумал, каково это, когда тебя никто не принуждает.
— Замечательно, — с гордостью улыбнулась миссис Мэнсфилд.
Коннор подошел к пианино, и женщины тут же уселись по местам. Только Виви осталась стоять. Уйти сейчас значило привлечь внимание и поставить себя в неловкое положение. Больше всего на свете она молила вселенную исполнить ее горячее желание провалиться сквозь землю. Осознав, что ее надежде не суждено было сбыться, Виви неровной походкой подошла к своему месту и села.