Падение Храма Соломонова
Шрифт:
– Послушай меня, если тебе что-то не нравится…
Вдруг резко заиграла музыка, и все разговоры в зале утихли. Гости поднялись, приветствуя входящих в триклинию императора и императрицу. Нерон радостно обвел глазами всех гостей и произнес:
– Дорогие мои, любимые! Я рад приветствовать вас в моем скромном жилище и надеюсь, что вы по достоинству оцените мой труд по насыщению вас.
Все громко засмеялись и захлопали, выкрикивая хвалу императору.
– Так же хочу с вами поделиться несчастьем, которое свалилось на мою наивную натуру. Недавно был раскрыт заговор с целью убийства вашего
В зале послышалось оханье и вскрикивание от ужаса.
– Виновники уже все арестованы, а некоторые из них наказаны. Главный зачинщик Пизон, глупец, который возомнил себя кандидатом на трон, покончил жизнь самоубийством. При этом он оставил завещание, где просит меня помиловать его жену Сатрию Галлу. Скажите мне, как я могу помиловать женщину, супруг которой пытался убить императора? Понятно, что она была с ним заодно. А теперь приведите ее сюда. – обратился он к преторианцам.
В зал ввели женщину, которая, несмотря на страдания, держалась гордо и достойно.
– Смотрите, смотрите на нее, даже сейчас у нее нет и капли раскаяния. Так какой вы дадите мне совет, что мне сделать с этой предательницей?
Все начали кричать и показывать вниз большим пальцем.
– Благодарю, дорогие мои, что вы меня поддержали. – со слезами на глазах оповестил Нерон. – Казнить ее на открытии игр, там и я буду присутствовать. – приказал он преторианцем.
Сатрия не выдержала и произнесла:
– Напрасно радуешься, рыжебородый, все сидящие здесь не твои друзья, они сами каждый день замышляют заговор против тебя и будь уверен, рано или поздно, он обязательно осуществится!
Перепугавшись, гости затихли и посмотрели на императора, пораженного сказанным. Придя в себя, он подошел к ней и сказал:
– Прежде чем казнят, тебя отдадут для утех заключенным, нищим и больным. Посмотрим, что ты тогда заговоришь. Увести! – затем, повернувшись к гостям, произнес: – Видите, что я должен терпеть ради вашей безопасности. А теперь начинаем трапезу, я вижу – все заждались. Но перед этим приказываю открыть крышу.
Многие, кто еще этого не видел, восхитились и поразились, когда крыша постепенно начала открываться, и все смогли насладиться видом голубого неба. После чего Нерон возлег в окружении супруги, Офония и Гелия, а присутствующие принялись за еду и питье.
Главная смена блюд состояла обычно из семи кушаний, в том числе рыбы, мяса и птицы. В качестве гарнира к ним подавались овощи с разнообразными соусами. Постепенно напиваясь, гости стали чувствовать себя свободнее и раскованнее, у них развязывались языки и все чаще слышны уже ругательства в сторону друг друга. Тигеллин пытался внимательно следить за каждым и, по возможности слышать, кто что говорит. Затем все начали просить императора спеть или прочитать свои стихи, Нерон сначала отбивался, а затем согласился и выйдя на середину зала, начал петь. Пел отвратительно, но все так восхищенно на него смотрели, что создавалось впечатление – перед ними стоит гениальный певец. После окончания выступления, гости долго аплодировали и громко восхищались его талантом. Император вновь возлег за столом, и трапеза продолжилась.
Наконец, когда уже гости насытились, рабы унесли все столы целиком и на их места принесли
– Посмотрите на него! И это наш император? При собственной супруге, которая является самой красивой женщиной в империи, он развлекается с другими. Да я для любого мужчины предел мечтаний и сейчас всем докажу это. – При этих словах она схватила ближайшего, им оказался Сабин Флавий, и поцеловала его.
Нерон, увидев это, пришел в ярость. Раскинув своих женщин в стороны, направился к императрице. Приблизившись и отшвырнув Сабина, пристально посмотрел на разъяренную супругу, замахнулся и со всей силой ударил ее кулаками в лицо. А когда она упала, он с еще большей злобой и жестокостью стал бить Поппею ногами в живот и лицо. Тит, увидев это, подбежал и попытался остановить императора словами:
– Владыка, не надо, это же твоя супруга и она беременная!
Услышав это, Нерон тут же остановился. Многие в триклинии затихли, перестали играть музыканты, гости внимательно наблюдали за этой сценой. Император посмотрел на друга и сказал:
– Что я сделал, Тит? – похоже было, что император мгновенно протрезвел. – Почему ты меня раньше не остановил?
– Прости, повелитель, но я не вправе касаться тебя.
– Преторианцы! – закричал Нерон. – Уведите мою супругу и приведите к ней эскулапов. Быстро!
Те подняли без сознания Поппею и унесли. Император посмотрел на Тигеллина, который и дальше во всю веселился, на Гелия, который видел уже глубокий сон, посмотрел на Веспасиана, лежащего на софе похрапывая, затем на Сабина, который так и не поднялся с разбитого стола, и перевел взгляд на Тита, стоящего рядом с ним и готового помочь своему цезарю.
– О, Тит! В эту трудную минуту только ты один со мной. Всем другим я безразличен, им главное пьянство и развлечение. Их не волнуют мои проблемы. – сказал Нерон. – Если бы не ты, я мог убить императрицу. Ты же знаешь, после матери я не смогу перенести смерть моей любимой Поппеи и ребенка. Тит, помоги мне.
– Не волнуйся, владыка. Давай пойдем к ней и посмотрим, в каком она состоянии.
– Нет, я не могу ей показываться на глаза. А если она не выживет, я буду себя упрекать всю жизнь.
– Ты, кроме того, что император, еще и божественный. Поэтому имеешь право лишать жизни кого хочешь, даже если это твои самые любимые люди и будешь прав. Ты же знаешь, что ты бог!
– Благодарю, Тит, за понимание! – прослезился Нерон. – Я счастлив, что ты считаешь также. – и он крепко обнял Флавия-Младшего. – Порой думаю, может тебя назначить префектом преторианцев, ты всегда был бы рядом со мной, а так тебя вижу очень редко, и ты меня не утешаешь в нужные моменты.