Падение Храма Соломонова
Шрифт:
Уже рассвет, а грусть его только увеличивалась. К завтраку Тит не вышел, а все лежал и думал. Наконец, поднялся и, надев белую тогу, вышел в атрий, где рабы слонялись без дела. Не обращая внимания ни на какие вопросы и разговоры, он вышел на улицу и отправился к вилле одного из участников заговора. Вероятность того, что там уже давно никого нет, либо он был уже арестован, либо убежал подальше от города, была большой. Но чаще всего уважаемые себя люди не убегали, а дожидались либо суда, либо как было заведено, кончали жизнь самоубийством.
Вилла патриция находилась на Палатине. Хотя это было
– Так чего же ты хочешь, мой друг? – начал разговор Лукан.
Лукан Марк Анней являлся римским писателем, написавшим великую поэму «Гражданская война» (Bellum Civile). Он с Титом родился в один год, но выглядел немного старше, возможно из-за бороды. Вид у него уставший и при его положении, довольно спокойный.
– Я вижу, что ты в отличии от твоего дяди Сенеки, хорошо устроился. – сказал Флавий.
– Ничего страшного с ним не произошло, его лишь хорошо охраняют. Нас император помиловал и защитил за такое важное сообщение.
– Да брось, ты же знаешь, как Нерон «любит» тебя и твоего дядю.
– Неправда, мы с божественным лучшие друзья!
Тит насупился и внимательно посмотрел по сторонам. Такие слова в адрес императора могли означать только одно. Лукан был талантливый писатель и Нерон сначала симпатизировал ему, затем же стал завидовать, а со временем и люто возненавидел. Поэтому его имя в списке заговорщиков было вполне очевидным.
– Тигеллин! – воскликнул Флавий. – Тебя не учили, что подслушивать очень плохо. Выходи, хватит прятаться. Я знаю, что ты здесь!
И действительно, из-за угла появился Офоний с преторианцами:
– Это тебе Лукан дал знать, что я здесь? – и он посмотрел презрительным взглядом на Марка Аннея.
Тот мертвенно побледнев, начал оправдываться:
– Господин, ты же видел, я ничего не говорил и не показывал, клянусь честью своей семьи…
– Молчать! Я вопрос задал Титу, а не тебе. И не клянись честью своей семьи, она себя опорочила и запятнала. Твой дядя Сенека, например, уже очистил себя от этой грязи.
– Как? – ужаснулся Марк Аней.
– Этой ночью он, по моей просьбе, покончил с жизнью. – совершенно спокойно оповестил Тигеллин. – Тебя же я не прошу, а тебе приказываю, иначе сам тебя удушу.
Лукан онемел от страха, и не смог произнести больше ни слова.
– Как ты узнал, что я здесь? – не успокоившись, спросил Офоний у Флавия.
– По словам Лукана. Он с императором лучшие друзья, да это просто смешно. Божественный его не переносит и правильно делает. – ответил Тит. – Теперь ты ответь на вопрос. Ты меня ждал здесь или кого-то другого?
– Конечно, тебя! Я был у Сенеки, когда ты приходил и слышал твой разговор с центурионом. Понятно, что если не смог поговорить с ним, ты отправишься к его родственнику и соучастнику. Я оказался прав. Жаль, что он своим разговором выдал мое присутствие, и я не узнал, что ты хотел. Но может, ты мне все же скажешь о цели своего визита?
– Спросить, почему нельзя попасть к Сенеке. А ты что думал, что я пришел пригласить принять участие в новом заговоре
– Учти, Нерон про все узнает, и тогда…
– Что узнает, что? Я не сделал ничего плохого против императора, наоборот, выполнил его приказ и буду всегда исполнять приказы и никогда, ты слышишь, никогда не пойду против него!
– Строишь из себя сильно преданного? Строй и дальше. Это твой единственный способ продлить свою никчемную жизнь. А теперь уходи отсюда или ты хочешь увидеть смерть Лукана? – с насмешкой спросил Тигеллин.
– Знаешь, возможно ты окажешься в такой же ситуации, когда, убивая себя, вокруг будешь слышать лишь смех. – сказав это, Флавий зашагал к выходу.
– Но перед этим я обязательно посмеюсь над тобой. – сказал, уходящему, префект.
Идти к остальным участникам было уже бесполезно, и Тит поспешил домой.
Глава III
Огромное количество гостей, приглашенных во дворец на пир, было явлением вполне естественным. Нерон только и рад, чтобы, чем больше людей видело его роскошный дворец, тем лучше. Перед дворцом рабы встречали всех прибывших и сопровождали их в главную триклинию – построенную в форме круга. Внутри стоял длинный стол буквой «П». Веспасиан и Тит зашли в зал, когда большая часть уже возлежала за столом и громко разговаривала. Среди гостей находились, кроме сенаторов, префекты, консулы, квесторы, легаты 57 и вся элита империи. За главным столом расположились Гелий и Тигеллин и о чем-то яростно спорили. Тит поприветствовал нескольких сенаторов и сел за боковой стол возле своего дяди, поближе к столу императора:
57
Легат – командующий одним легионом.
– Приветствую тебя, Флавий-Младший перед младшим, то есть передо мной.
– Опять ты за свои шутки взялся. – сурово сказал Сабин. – Не можешь просто сказать, приветствую тебя великий из великих!
– Боюсь, что тогда Нерон увидит в тебе конкурента.
Они вместе рассмеялись. Клементина недовольно на них посмотрела.
– Я хочу поблагодарить тебя за одолженные монеты и пообещать, что скоро все верну. – продолжил Тит.
– Не ты у меня одалживал и не тебе мне отдавать. Это дело только мое и твоего отца.
– Ты так заявляешь, будто я малолетний ребенок, и не понимаю, о чем говорю. – возмутился племянник.
И они замолчали, когда к ним подошли рабы и стали класть на стол салат, редис, грибы, устрицы, ракообразные, сардины, яйца и ставить кувшины с вином из Кампании 58 и Греции. Вокруг стола выстроились акробаты, шуты, жонглеры, музыканты и танцовщицы.
– Нет, ты не маленький. Но не лезь не в свои дела.
– Не лезть? Да ты отца морально убиваешь, ты же даешь ему под проценты. Уже целое состояние набежало.
58
Кампания – область в Италии.