Падение Республики Сербская Краина
Шрифт:
Свидетельство Саввы Почуч, священника из Окучан (в больнице Баня-Луки): «Я возвращался за еще одной колонной беженцев, и не знал, что усташи уже вышли на дорогу у Новой Вароши. Они изрешетили мой автомобиль, и сам я получил семь пуль в ноги. Но все же я ехал дальше, пока не встал автомобиль. И еще шел двести метров до нашего войска. Я не мог оставить своих учеников и вышел с последней колонной.
Знаю также, что епископ Лукиан четвертый раз в бегах. Первый раз бежал из центра своей епархии — Пакраца, в марте 1990 года, накануне оккупации ее хорватской милицией. Второй раз — осенью 1991 года — во время боевых действий хорватских войск против ЮНА. В 1995 году опять пришлось эвакуироваться, из временного центра епархии — Окучан. На этот раз опять пострадало мирное население. Мы имеем гарантии «международного сообщества», а это сообщество знало на день ранее о планированном нападении и свои пункты (войск ООН) предоставило хорватским агрессорам, откуда те и били по нам. Поэтому и не было
Свидетельство Богдана Ечемовича, работника Красного Креста Западной Славонии: «Я шел из Окучан в Градишку и ехал в автомобиле, который имел знаки Красного Креста и флаг с красным крестом на крыше. Хорваты открыли огонь по нашей машине из леса Прашник. Пуля попала в мою машину и зацепила голову. Я видел, как хорваты сжигали тела людей, давили их танками, а потом мыли дороги. Разве не видели вы, как проскочили на хорватском ТВ снимки человека в скафандре, моющего улицу? Наибольшие же жертвы были понесены в Горней Вороши и на Белой Стене». Свидетельство Саво Спаичича, секретаря общины Окучаны: «Я бежал вместе с владыкой Лукианом в 10 часов вечера 1 мая. Нам дорогу отрезали и, когда мы двинулись ночью, то по нам сразу стали стрелять, и пришлось ехать с коротким светом, что замедляло движение. Верховная команда должна была знать, что «они» ударят по этой части РСК. Когда штаб был в Окучанах, в 6–7 часов утра, когда там был и владыка, приходит человек из общины и говорит, что в штабе никого нет. Лазо Бабич, командир 18-го корпуса, и сам недавно сказал, что уже в 16 часов 1 мая он был в РС в Градишке. С Книном говорил начальник СУПа (ОВД), шли разговоры и с генералом Челекетичем. Я лично знал, на кого работают «голубые каски». Я нередко присутствовал на совещаниях с ними, в том числе с их шефом сектора, и сразу видел, что их цель — реинтеграция сербских территорий в Хорватию. Многие люди подтверждают, что «голубые каски» предварительно привели на свои позиции хорватов».
Свидетельство Дадо Миловуковича (19 лет): «Я пошел в четверг утром. Отца и мать я потерял: их убило снарядом в их собственном доме. Там был Сава и мой брат Дамир. Я перенес Саву, а брата вывела тетка. Хорваты видели меня в воде и стреляли по мне, но я был удачливее их снайперов. Тяжело кого-то обвинять в предательстве, но одно я знаю: UNPROFOR нас предал. Они дали свои формы хорватам. Идет миротворец, рукой тебе машет, думаешь: «голубые каски», даже улыбается тебе, а подойдет поближе — открывает огонь. Кто-то убежит, а кто-то упадет на землю…» Свидетельство Милки Узелац (из Новска): «Четыре года назад бежала от хорватов из Покрачской Поляны. Сын Илья — сербский солдат, инвалид, я должна была сама его одевать, так как Предраг, другой мой сын, был тоже ранен. Зла я на радио Окучаны, по которому нам говорили, что наш 18-й корпус хорошо держит оборону, а на самом деле усташи уже шли к Ясеновцу, и, в конце концов, для нас остался только тракт».
Свидетельство Симо Будар, помощника директора парка-памятника Ясеновац: «Преступления в Доней Градине (во время Второй мировой войны — усташский концлагерь) не знают сербы (погибло до 360 тысяч человек, главным образом сербов. — Прим. ред.). Сведения о лагерях Ясеновац и Доней Градине должны найти свое место в учебниках. Если бы сербская молодежь знала свою историю, то повернулась бы лицом к истине о своем народе и поняла бы, что сербы могут сохраниться как народ, если только будут знать свои страдания. Наш исторический долг — открыть народу глаза на Градину. Хорваты опять ходят там, где в кровавых сапогах прошел Павелич (вождь НДХ). Посмотри! Там, где мы находимся, всего в нескольких сотнях метров от усташей (через Саву) — семь кратеров на сербском кладбище, и мертвым им нет покоя даже через 50 лет!
Ясеновац — это высота, с которой мы можем оценить наше положение. Если сербам и эта резня не откроет глаза, мы останемся слепцами. Спросит нас время, история, потомки… и скажут словами Его Преосвященства патриарха Павла — «кто вы, не знаю вас»…
За два дня до нападения на Ясеновац там побывал хорватский полковник Лука Джанко с группой офицеров, переодетых в датскую военную форму и вместе с датским офицером. Они обошли территорию, осмотрели позиции…»
Сами журналисты еженедельника «Аргумент» пишут: «…Восьмилетняя Ружица Радженович из Пакраца лежит в больнице, раненная в ногу. Ее мать Мара и одиннадцатилетний брат Любиша в центре для беженцев. А их отец Петар не вышел из Западной Славонии. В хирургии банялучской больницы лежит Богдан Попович. Этому парню взрывом авиабомбы оторвало ногу. Рядом с его кроватью — икона. Он надеется, что все же РС и РСК выживут, и он потерял ногу не напрасно. Богдан
Всего в операции «Блесак» погибло 283 серба, из которых было 57 женщин и девять детей. Итогом операции стала этническая очистка Западной Славонии от сербов. Хотя после войны часть из них со временем возвратилась, однако сербы как народ в Западной Славонии потеряли всякое значение.
ФОТО 21. Сербы бегут из Западной Славонии. Фото РТС
В конце интервью журналисты еженедельника «Аргумент» опубликовали коллективное письмо сербов Западной Славонии, избегших в Босанскую Градишку, Слободану Милошевичу: «Уважаемый господин Президент! Трагические события в Западной Славонии, массовые убийства мирного населения, принудительное выселение всех нас с наших вековых очагов представляют собой, в первую очередь, поражение политики СРЮ. Вопреки обязательствам, которые вытекают из положений Устава СРЮ, Устава республики Сербия, Венского плана и Ваших официальных заявлений, которые давали надежду сербскому народу, что он сможет защитить свои очаги от усташей и создать единое сербское государство, сербский народ в западных сербских землях поставлен в безвыходное положение и оставлен на милость и немилость усташской солдатне. По Саве, как и в 1941 году, плывут тела женщин, детей, стариков. Непонятно поэтому как высшие органы СРЮ в своей официальной реакции ставят в один ряд агрессора и жертву, нарушая тем самым законно взятые обязательства СРЮ, что поддерживает агрессора и придает ему храбрости…»
Операция в Западной Славонии показала всю слабость сербской военной системы, и противника не мог обмануть огромный поток «патриотических» статей и книг появлявшихся на сербской стороне, в которых описывались блестящие перспективы сербов в войне, которые вот-вот да возьмут Загреб. На самом деле такой пропагандой могли быть обмануты только сербы и они действительно были обмануты — и то, как выяснилось, вполне сознательно.
ФОТО 22. Мать с сыном-военнослужащим Армии Республики Сербская Краина.
Фото Желько Синобада
В феврале 1995 года генерал Велько Кадиевич, бывший министр обороны СФРЮ, оценивал состояние сербских армий — ВРС и СВК следующим образом (из книги «Контрудар (Мой взгляд на распад Югославии)», вышедшей в 2007 году в Москве, с. 169): «Армия Республики Сербской полностью рассеялась по территории без единого серьезного соединения (например, бригадного), необходимого для маневров на поле боя. Армия Сербской Краины разъединена столкновениями политиков, в сущности политически полностью безграмотных и неспособных людей. Сербская Краина столкнулась с объективно тяжелой ситуацией, в которой непосредственно находилась, поскольку план Вэнса, благодаря деятельности США и Германии, не принимался в расчет, а армия, которая была предусмотрительно расположена внутри Краины, как и соединения ЮНА, дислоцированные возле Краины, чтобы защитить ее согласно плану Вэнса, на деле практически исчезли» [8].
ФОТО 23. Армия Республики Сербская Краина. Фото Желько Синобада
Командование армии Хорватии, воспользовавшись заключенным между Изетбеговичем и Туджманом миром и прекращением боевых действий на фронте в Средней Боснии, смогло освободившиеся силы перебросить на фронт под Книн, а также под Грахово в Босанской Краине и главной целью стали горные массивы Динара (1913 метров) и Шатор (1875 метров), господствующие как над Книном, так и над Ливаньской и Гламочкой долинами.
Уже зимой 1994–1995 годов был захвачен ряд важных плацдармов на горном массиве Динара в ходе операции «Зима-95» нападения продолжились в апреле 1995 года, заняв господствующие над Книном высоты и фактически взяв его в полукольцо.
ФОТО 24. Операция «Зима-95» (Zima-95)
В ходе новой операции «Скок», проведенной армией Хорватии на горном массиве Динара и в Ливаньской долине (поле) с 4 по 11 июня 1995 года были заняты господствующие высоты Бравчев долац, Велики Бат, Вагань, Антича Главица и ряд других.