Падение Рудры
Шрифт:
Единственное, с чем не смог он смириться, так с тем, чтобы оставлять непогребенными тела своих соплеменников, которых принялся убивать царь Сеннахирим, получивший неожиданно «под дых» от сионской крысы.
Задумал, пред тем, царь на предстоящее лето смелую и как ему казалось выигрышную военную кампанию против приморского народа Иври и Арам. Выход к морю всегда пленил умы монархов. Перед походом царь сказал своим пашам и визирям:
– Я хорошо знаю этот народ. Они так любят своего единственного Бога, что целый день недели посвящают только Ему и ничего в этот день не делают. Царь знает, что этот день суббота! В то утро
– Мудро, – лаконично, но неопределенно ответили придворные.
На деле оно почти так и получилось, за исключением того, что, добравшись без особых проблем до места к обеду пятницы, войско за ночь поумирало практически всем списочным составом, оставив Сеннахирима одного воплощать свои гениальные идеи.
Вернувшись домой ни с чем, царь слегка ополоумел.
И вот результат: царь убивал – Давид хоронил, царь неистовствовал – Давид оплакивал. И верноподданный неневитянин, сосед нашего героя, небогатый работяга, но патриот, не заставил себя долго ждать: донес. Верно хотел заработать, но царь сказал себе: за что платить! Ничтожный тот, кто нуждается в негодяях… А деньги и самому нужны! Вон, у девчонок в серале, третий год уже ремонт не доделаем!
Сосед просчитался – и достала его длань злобного Сеннахирима и высохли его безжизненные глаза на жарком восточном солнце и птицы склевали их: воспоминания о двухстах тысячах лучших царских воинов, легших от бубонной чумы в общую могилу под Иерусалимом, подталкивали царя к убийству любого, попавшегося ему на глаза.
Такова была в те дни жизнь! И вот кровожадного царя нет.
Милости Твои, Господи буду петь вечно,
В род и род возвещать истину Твою
Устами моими.
Но, напротив, есть домоправитель, виночерпий и казначей нового царя Ахиахарка, приходящийся Давиду двоюродным племянником. Конечно во дворце племяша величали согласно строгому протоколу: Великий виночерпий, Праведнейший Домоправитель, Честнейший Казначей господин Сам Ахиахар-ага. И попробуй глашатай чуть запнись! Но для своего дяди Давида он так и остался Ахиахаркой, в память того конфуза, который тот учинил как-то в младенчестве, сидя на коленях у дяди Давида. Впрочем, о детстве Ахиахара мы поговорим в другой раз.
Так вот, по всему выходило, что это он прислал добрую весточку, не пожалев для этого кусок дорогого, привезенного из Египта папируса. Можно возвращаться домой, к жене и сыну.
Глава 1
Чужим я стал для братьев моих и посторонним
Для сынов матери моей,
Ибо ревность по доме Твоем снедает меня,
И злословия злословящих Тебя падают на меня;
И плачу, постясь душею моею,
И это ставят в поношение мне.
По сложившимся в те давние годы в восточных землях обычаю у изгоя, в назидание праздному люду, из дома выносили все, что находили при обыске, или так, просто, проходя мимо, после чего его семья оставалась обреченной на медленное голодное умирание.
Перед Давидом и его горячо любимой Анной, Богу Слава, такой проблемы не было.
Давид и Анна любили друг друга.
Почему-то считалось в те дни и в том краю, что, если, к примеру, мужчина имел короткие ноги, то Господь Бог восполнял ему сей недостаток излишней желчностью и буйностью. А если, к примеру, имел большую голову, то как муж он считался совершенно никчемным, ибо, вся его стать уходила на не доброе дело, а в башку, в рост волос и выпуклость глаз. С другой стороны, если, он был, например, горбат, то считался, в принципе, хорошо приспособленным к ведению домашнего хозяйства и разведению скота, а также и к накоплению денежек для своего потомства. Если же ноги были еще и кривые, то иметь непременно тому мужику обильное потомство уже в ближайшие после свадьбы годы. В общем, по мнению живших тогда свах, мужчина должен был включать в себя целый набор, самых разнообразных черт, что очень сильно усложняло селекционную работу тружениц на ниве человеческого капитала.
Давид был и короток телом, и в меру горбат, и ноги слегка напоминали помятую окружность, вдобавок, челюсть имел наподобие ослиной, а общий размер головы был таков, что даже чалму было не надеть. В общем, мечта любой восточной красавицы. Но не внешним видом он производил впечатление на свою добрую Анну. Он был выходцем из Палестины, вел свой род от самого праотца Авраама, а это много значило в ее глазах и сильно утончало ситуацию.
Верная ему Анна, его любила за это безумно, и сама предложила мужу положиться на волю Иеговы, схорониться до поры и будь что будет.
К счастью изгнание продлилось всего-то пятьдесят дней, но и они показались Давиду вечностью.
И вот хозяин вновь дома, в объятиях любимой Анны и горячо любимого Тория.
Выглядел он, правда уже не так, как в былые дни расцвета своего бизнеса. Лоск спал, жирок исчез, надменность испарилась, но появились круги под глазами, скорбные складки на щеках, да и животик подтянулся. Ноги стали поджарыми и, вроде как, и еще кривее. Наследственная от дальних предков сутулость стала теперь еще заметнее, в общем выглядел он не на победителя. Не иначе как: где вы мои весенние денечки!
Однако на деле все оказалось не так уж и плохо. Высокопоставленный племяш успел постараться – им вернули почти все конфискованное, даже чуть из других конфискатов добавили – добротные еще халаты, кое-что из дорогой посуды, и пара ковриков местной работы: но это было сделано нечаянно – уверен был Давид. Или ему все же повезло?
Сверх этого, Ахиахар прислал от себя еще и богатые подарки, прежде всего ароматные специи, которые всегда найдут свое применение у служанок на кухне: райские зерна, мускатный орех, корицу, гвоздику, кардамон и розовые лепестки. Кумин, кориандр и шамбалу, а также сумах, тамаринд, шафран и шалфей – без которых любое мясное блюдо проигрывает во вкусе и ощутимо теряет в цене. Пусть еду без специй едят бедняки в постный день, но только не семья Давида!