Падение сквозь ветер
Шрифт:
Магистр провел здоровой ладонью по глазам, на миг очутившись в море собственной зеленой ауры, и поднялся. Если он прав и утечка его жизни сквозь портрет мертвого мага в бесконечное пространство прекратилась, можно надеяться на постепенное восстановление ауры. Однако почему вообще омертвение стало возможным? Скорее всего, гнусное чучело пробило-таки в его ауре брешь, сквозь которую и потекла из него жизнь, питая собою ненасытный Мрак, обиталище мертвых. И пока он не восполнит потерю и не убедится, что угроза превратиться в ходячий труп исчезла, нужно быть осторожным и постоянно следить, не присосался ли к нему еще какой-нибудь «вампир».
Через какое-то время он уже выводил недовольную, полусонную Скути через калитку, стараясь не производить шума. Ее негромкие шаги все-таки насторожили какого-то ретивого пса, огласившего окрестности бессмысленным лаем. Валлент сквозь зубы выругался и послал твари заряд магической энергии, заставив ту поперхнуться и с визгом укрыться в своем вонючем жилище. Кристаллик александрита, зажатый в пасти золотой лягушки, преломил лунный свет и отбросил на палец неровный синевато-зеленый отблеск.
Колокол на башне отсчитал десять ударов и смолк до утра.
Из дверей «Эвраны» доносился нестройный шум голосов, звон посуды и визгливые выкрики «официантки». Не успел Валлент слезть с лошади, как из полумрака возник тот же самый мальчишка и подхватил поводья Скути. Магистр сунул в протянутую ладошку дукат и спешился. Едва он переступил порог задымленного ресторана – из кухни почему-то тянуло горелым мясом, а по стенам коптили штук пять факелов, не считая порядочного количества сальных свечей – оба музыканта, устроившихся на небольшом возвышении справа от стойки, накинулись на свои инструменты и извлекли из них мелодичные звуки, как будто специально ждали появления нового посетителя. Потрепанный юноша артистической наружности сжимал костистой ладонью виолу, длинными пальцами ударяя по струнам, отчего те натужно дребезжали. Рядом с ним сидела, до предела выпрямив спину, симпатичная и вполне свежая музыкантша. Она перебирала струны лиры.
Магистр окинул взглядом зал и направился к стойке, и еще издали удостоился приветственного взмаха Друппона. В зале находились две компании – у левой стены молча выпивали, закусывая лягушачьими лапками и чем-то внушительным, напоминавшим чью-то конечность, три азианца. А в противоположном углу помещения, вплотную к «подиуму», расположилось четверо хлыщей. Они вели громкую, едва не заглушающую музыку беседу. Девушка, голосившая на всю Береговую, исхитрилась отделаться от них, и Валлент успел заметить лишь подол короткого платья, исчезающий в полумраке кухни.
– Что, негусто нынче посетителей? – спросил магистр, располагаясь на круглом одноногом стуле напротив Друппона.
– Как обычно, господин… Валлент, – запнувшись, отозвался кравчий. – Что пить будете? Или, может, сначала поужинаете?
– А что есть?
– Жареная утка с зелеными яблоками, тушеный горох в сметане…
– М-м-м… Все?
– Была еще свиная нога, шпигованная пряностями, да ее азианцы забрали, – с нотками недовольства пробурчал Друппон.
– Как, одну на всех? Ладно, давай кусок утки с овощным гарниром.
Он взял со стойки бокал с виноградным вином, на поверхности которого плавал кусок персика, и занял то же самое место возле колонны, что и в прошлое свое посещение. Отражаясь от стен, по залу плыли вполне приятные звуки – наигрывавшая на лире девушка к тому времени уже запела, обнаружив наличие глубокого, с эротичной хрипотцой голоса:
СираяХлопнула входная дверь, и в ресторан вошли еще двое посетителей. Когда они проходили мимо стола Валлента, магистр присмотрелся и узнал в мужчине Луззита, с высокомерным видом взирающего прямо перед собой. Бок его плаща топорщился – купец прямо-таки сроднился со своим огромным кинжалом. Немного отстав от Луззита, шаг в шаг за ним шествовала Амаггета, супруга помощника Терренса. Она беспечно помахивала миниатюрной черной сумочкой. Оглядевшись, Амаггета заметила Валлента и скорчила забавную гримасу, затем остановилась и села напротив магистра, подняв широкой, но коротковатой юбкой глубокого зеленого цвета душистый, волнующий ноздри вихрь. Ее вытянутые глаза сверкнули из-под длинных черных ресниц. Луззит, не задержавшись ни на мгновение, проследовал к стойке и лишь там оглянулся на спутницу, узнал седую шевелюру «коллеги» и доброжелательно махнул ему рукой.
– Не ожидала вас здесь встретить, господин Валлент, – томно протянула Амаггета.
– Почему же? – осклабился магистр, откровенно рассматривая глубокий вырез ее платья, чем явно не вызвал осуждения.
– Разве вас не ждут торговые дела в Хайкуме? – Она изящно подняла брови.
– Подождут, – хмыкнул Валлент. – А вот что вы здесь делаете, интересно?
В этот момент рядом со столиком возникла Мунна, нагруженная подносом. На нем возвышалось внушительное блюдо – изрядный кусок жареной утки, обложенный пестрой смесью огурцов, помидоров, спаржи, артишоков, моркови, батата и чего-то еще незнакомого. Тут же появился и горнец. Он вожделенно заглянул «официантке» через плечо.
– Молодец, девка, быстро работаешь, – бросил он, плюхаясь на стул и приготовившись схватить вилку. – Ну и проголодался же я!
– Это для господина Валлента! – осмелилась возразить Мунна, двигая тарелку к следователю.
Купец неожиданно расхохотался и хлопнул магистра по плечу.
– А ты время не терял!
– Как и ты, – в тон ему ответил магистр.
Луззит явно уже был навеселе, но бодрости духа не утратил и держался вполне уверенно. Задержав на короткое время цепкий взгляд на Валленте, он обратился к спутнице:
– Проклятые азианцы сожрали последнюю свиную ногу, да встанут мои лимоны у них поперек горла. – К счастью, певица в этот момент взяла отменно высокую ноту, и та слегка приглушила резкие речи купца. Сотрудники консульства сидели довольно близко, по-прежнему сохраняя невозмутимые выражения плоских лиц. Между ними на столе имелось нечто, напоминавшее очертаниями огрызок пресловутой ноги.
– Ты все еще ждешь позволения, а, Валлент?
– Приходится, – «признался» магистр и покосился на Амаггету, не в силах превозмочь манящий аромат ее духов и противостоять ее животному обаянию. – Но вот ты, кажется, застрял здесь по-настоящему надолго. Даяндан мне сказал, что пока они не слопают все твои лимоны, про позволение и не подумают.