Падение Света
Шрифт:
Айвис покачал головой: — Хватит. Не будем говорить о нем.
Кивнув, Ялад отстал, оставив Айвиса наедине с думами. Увы, это было не очень кстати. «Ребенок не заслужил порицания. Конечно же, среди всех новорожденные — самые невинные. Нет такой вины, чтобы пристала к ней. Как, полагаю, и к не желавшей того матери.
Ах, Сендалат, ты стала самой оскорбленной из заложниц, твоя участь жжет нам глаза, насмехаясь над обетами защитить тебя. Вина на мне, я был вместо лорда Драконуса, и я не раз, не два подвел тебя.
У
Что за дух, вызволенный пламенем из всех цепей, повалил тебя на каменный пол? Каладан Бруд не дает ответов. Но в душе Азатеная пылает негодование. Хотелось бы знать, на кого. Хотелось бы узнать имя».
Случившееся с Сендалат в Оплоте Драконс было куда хуже учиненного над самим Айвисом. Он точно знал, что дух огня, богиня Олар Этиль не взяла на себя активной роли в участи Сендалат. И все же… «Чую злую радость. Во всем этом что-то непонятное, древнее, что-то полное старых ран и давних измен.
Всех нас жестоко использовали». Так, с мучительной неизбежностью, мысли его вернулись к собственной беспомощности. Взгляд снова упал на широкую спину Каладана Бруда. «Дурацкие Азатенаи. Третесь меж нами, однако мы ощущаем ваше презрение. Но однажды мы восстанем против мучений и вы познаете гнев Тисте. Как познали его Джеларканы и Форулканы.
Лорд Аномандер, не дай глупцам соблазнить себя».
Сейчас они в темноте, поглощены неизмеримой властью Матери. Слепота и равнодушие, что за странная вера. Слабое нездешнее свечение свежего снега чуть показывает дорогу, манит в последний лес. Затем пойдут просторы предместий Премудрого Града. Два — три дня до северных ворот.
Ялад вернулся. — Сир, разведчики с востока докладывают о птицах.
— О птицах?
— Много, много птиц.
— Далеко?
— Около трети лиги, сир. Говорят также, что на снегу среди деревьев есть многочисленные следы.
— Куда они ведут?
— В разных направлениях.
— Хорошо, выбери взвод и вышли в ту сторону. Я поговорю с лордом Аномандером, потом приду к тебе.
Кивнув, Ялад отошел. Айвис же поспешил вперед, — Милорд!
Аномандер и Каладан остановились, обернувшись.
— Тут было побоище, лорд, — сказал Айвис. На восток, треть лиги.
— Хотите расследовать?
— Да, милорд.
— Я с вами.
Айвис замялся, оглядываясь на повозку.
— Пусть остальные дом-клинки готовят лагерь, капитан, — велел Аномандер, отрясая плащ и поправляя пояс. — Охранительный периметр, дозоры.
— Да, сир.
— Возможно, какие-то роты Легиона ищут фураж или гоняют отрицателей, — сказал Аномандер, хмуро глядя на ряды горелых деревьев у восточной опушки. Он тоже колебался. — Я хотел бы, чтобы ты остался у костров, Великий Каменщик.
— Как пожелаешь, — хмыкнул Каладан. — Но кровь на земле застыла, вы не найдете живых среди трупов.
— Давно это было?
— Несколько
— За нами наблюдают?
— Забавный вопрос. Нет, прямо сейчас никто не следит за нами из того леса.
— А из другого?
— Первый Сын, если бы мы ощущали чей-то немигающий взор от рождения до смерти, что бы изменилось?
Аномандер нахмурился. — Лучше нам представлять такого наблюдателя, существует он или нет.
— Как так?
— Я стою на том, что свидетель существует, его взгляд не дрожит, его ничем не обмануть. Но мы, стараясь притворяться, оказываем ему мало уважения.
— И что же это за наблюдатель?
— Никто иной, как история.
— Ты призываешь судию равнодушного, уязвимого перед фальсификациями задним числом.
Аномандер не ответил Азатенаю, сделав знак Айвису. — Найдем же место боя, капитан.
Они пошли к Яладу и собранному им взводу. Оружие было наготове, но сквозь пелену мрака Айвис едва мог различить лица, лишь слабо блестели глаза. — Благодарю, страж ворот. Оставайся здесь и береги лагерь. Азатенай намекает, что мы вне опасности, но я хочу, чтобы ты был бдителен. Дозоры и периметр.
— Слушаюсь, сир. — Ялад подозвал одного из дом-клинков. — Газзан, тот разведчик, что заметил птиц, сир.
— Отличная зоркость в такой темноте, — сказал Айвис молодому мужчине.
— Сначала я их услышал, сир. Но странно, что они летают, как будто вокруг не ночь.
Лорд Аномандер чуть запнулся. — Вы говорите, сир, что твари ведут себя, словно еще день.
— Да, милорд. Чуть позже полудня.
— Возможно, — ввернул Айвис, — Мать Тьма благословила все живое в своем королевстве таким сомнительным даром.
Кивнув, Газзан повел их в лес.
«Взгляд над нами. История это или нет, все равно ползут мурашки по коже» . — Милорд.
— Давай, капитан. Вижу твое раздражение.
— То, что Азатенаи теперь среди нас… меня это тревожит.
— Подозреваю, Айвис, — сказал Аномандер чуть слышно, — что они всегда были среди нас. Почти всегда незаметно. Именно их махинации заставляли нас кружиться и бродить, словно слепых дураков.
Эта идея потрясла Айвиса. Он провел пальцами сквозь бороду, ощутив под ногтями кристаллики льда, и плюнул. — Лучше бы нам обратиться против них, милорд, если ваши слова — правда.
— Слишком много врагов, — возразил Аномандер, словно позабавленный.
— Крепость моего владыки в руинах, — прорычал Айвис. — Древнее здание, родовое гнездо порушено за одну ночь. Не было иного способа разобраться с дочками? Пламя и дым, рушатся стены, а водоворот магии заставил меня бояться будущего.
Аномандер вздохнул. — Именно, Айвис. Но разве не я подначил его? Вся вина на мне, капитан, и я так и скажу вашему лорду.
— Вы отвергаете опасность Зависти и Злобы?
— Но к этому приводит нас здравое размышление. Пусть они сильны, разум их еще детский. Волшебство и точно добавило остроты когтям их порывов: урок, который мы обязаны учесть, ведь ребенок таится в каждом. По правде, старый друг, я предвижу ослабление, приведение угрозы в вид более цивилизованный. — Он потряс головой. — Жестокая была ночь, отзвуки до сих пор потрясают меня.