Падение Света
Шрифт:
— Едва ли, — фыркнула Манелле. — Хунн Раал соблазняет мужчин и женщин, шепчет о прощении, посылает пьяные улыбки и дает дикие обещания. Лорд Дретденан отлично видит угрозу Раала.
— Смею предположить, — решила подать голос сидевшая во главе стола Хиш Тулла, — что никто здесь не глуп, чтобы игнорировать Хунна Раала. Но тогда мы должны помнить и об угрозе верховной жрицы Синтары, желающей покончить с доминированием Матери Тьмы. Те, что верят, будто две силы смогут достичь долгого равновесия, избавив нас от привычной преданности одному властителю, совсем не знают истории.
Дегалла зашипел, выпустив толстую
Венес Тюрейд со стуком опустил кубок, успев выпить до дна, и подал голос: — Моя племянница желает свить в одну струну все благородные жилы, послать стрелы во всех врагов. Но мы боимся даже перечислить их. Что толку в привилегированном положении, если столь немногие готовы нам кланяться?
Хиш Тулла выпрямила спину, не сводя взгляда с Ванута. Она решила не обращать внимания на дядю. — Ванут, предметом нашей беседы должна быть и роль уважаемого Дома Пурейк в защите не Матери Тьмы, но всего Харкенаса. Урусандер низложит знать, отнимет наши имения. Родичи наши в его рядах будут возвышены, станут главами семейств.
— Тогда где представители Пурейков в этом зале?
— Они там, где должны быть. В Цитадели!
Ванут безрадостно улыбнулся. — Не совсем верно, Хиш Тулла, и вы это отлично знаете. Первый Сын? Блуждает в лесах. Брат его Андарист? Скрылся в пещеру со своим горем. Нет, один Сильхас Руин остался в Цитадели, белокожий и деятельно ослабляющий офицерский корпус брата. Кто остался над дом-клинками, кроме самого Сильхаса? Келларас? Да, отличный воин, но спина его ныне покрыта шрамами оскорблений Руина. — Он яростно затянулся трубкой. — У всех есть шпионы в Цитадели. Так пусть никто не изображает удивления.
— Белокожий? — спросила Хиш Тулла обманчиво спокойным тоном.
Венес Тюрейд фыркнул и потянулся за кувшином вина.
Пожимая плечами, Ванут отвел глаза. — По крайней мере он неуязвим для благословения Матери. Да, можно заподозрить и самого Аномандера, у него белые волосы. Лишь третий, младший из братьев остался внешне чистым. — Брови его поднялись. — И что мы можем заключить?
Повисло молчание. Наконец Баэск завозился в кресле. — Вопрос остается. Мы собираемся защищать Харкенас и все, чем дорожим, или мы сдаемся Урусандеру, Хунну Раалу и верховной жрице, и трем тысячам алчных солдат?
— Слишком просто, — мурлыкнул Ванут. — Есть и другой выбор.
— О?
— Верно, Баэск, и вы можете горячо его одобрить, ведь у вас двое сыновей с неясным будущим. У нас есть возможность… потянуть время. Как скоро алчные солдаты начнут драться меж собой? Как скоро заключенные союзы породят кровную вражду? Да, скоро ли Хунн Раал потребует возрождения славного Дома Иссгин? — Он резко встал и обратился к Хиш Тулле: — Не поймите неправильно, многоуважаемая хозяйка. Я тоже полагаю, что мы должны собрать домовых клинков в день битвы и защитить Харкенас, если будет необходимо. Я лишь предлагаю распределить ресурсы. Установить место, в котором войска соберутся вновь, пополнят припасы и начнут кампанию более долгую и хитрую.
— Отдать второй трон, — сказала Эгис, — только чтобы подточить его шаткие ножки.
Ванут Дегалла пожал плечами. — Урусандер ждет от битвы решения всех вопросов. Я предлагаю, если дело дойдет до этого, сделать
Вставшая в тени между двух фонарей Сакуль Анкаду видела, как лицо леди Хиш покрывает пепел смертельного ужаса. Ванут безжалостно продолжал: — Какой-то Дом здесь отказывается от присутствия на битве?
Никто не отозвался.
— Все ли пошлют домовых клинков в бой? — спросил Дретденан, тусклые глаза сфокусировались на Вануте, словно пытаясь проникнуть за безмятежное выражение его лица. — Склонен считать, что сейчас молчание не равно ответу.
Тревок спросил: — Кто будет командовать Домом Пурейк — домовыми клинками самой Матери Тьмы?
— Это важно? — взвился Ванут. — По традиции каждый командует своими, верно? Что до места битвы, низина Тарн дает мало возможностей для хитрых тактик. Нет, битва будет прямой.
— Лорд Аномандер примет командование, — сказала Хиш Тулла.
— По благословению Матери? — спросила Манелле.
— Она никого не благословит.
— Как и предложенный брак, — прорычал Хедег Младший.
— Отложим эту тему в сторону, — предложил Ванут Дегалла. — Она не имеет влияния на саму битву — вы не согласны, Хиш Тулла? Если командовать будет Аномандер, он будет драться.
— Разумеется, — воскликнула леди Хиш. Губы ее были странно бледными.
— Вы посеяли смуту, Ванут, — нахмурилась леди Эгис. — Только чтобы отмести всё прочь?
Снова садясь и наливая вина, Ванут вздохнул и отозвался: — Нужно было… проветрить все места разногласий.
Сакуль заметила внезапную гримасу леди Манелле, вспышку нескрываемой ярости к Дегалле.
«Никто здесь не назовет соседа другом.
Они будут отчаянно защищать и сохранять нечто мерзкое и жестокое. Свои позиции, положение в иерархии. Ведут вечные войны против сородичей, и хотят их продолжать — без помех со стороны выскочек, невоспитанных и не умеющих красиво говорить.
Удивляться ли, что Мать Тьма не благословляет их?»
Она и забыла про кубок в руке, выпив лишь сейчас. Почти все за столом пили с той же жадностью. «Решение принято. Не консенсус, даже не иллюзия оного. Вот как играет этот народ». Охотничий пес сел у ноги, положив морду на пол.
«Я мечтаю о магии своих рук. Мечтаю вычистить весь мир.
Паразиты расплодились и ох, как приятно было бы видеть их гибель. Ни уголка для укрытия, ни одной глубокой норы».
Допив, она оперлась о стену и позволила глазам зарыться. Вообразила сияние какого-то неведомого, но вечно зовущего дня. А у ног спал злобный пес.
* * *
— Я отправлюсь в любимую комнату, — сказала Сендалат Друкорлат, и глаза ее странно сияли в темноте кареты. — В башне, самой высокой башне цитадели.
Стискивая в руках тяжелое дитя, Вренек кивнул сидевшей напротив женщине и улыбнулся. Сломленные взрослые часто ведут себя подобно детям; он мог только гадать, что же ломается в их головах. Бежать в детство означает искать в прошлом что-то простое, хотя лично, будучи еще ребенком, не находил в жизни никакой простоты.