Падение терратоса
Шрифт:
– П-понял...
– Да приди же в себя, Талд!
– А эти?
– инспектор кивнул на тела на полу.
– Эти, уж поверь, никуда не уйдут.
– Ллодэ зло ухмыльнулся, надевая пояс с кобурой, и потом обратился к Кинту: - Ну что, сынок, пойдем, возьмем за жабры этих хороших, черт бы их побрал, наемников?
– Ллодэ, спасибо, конечно, но это не ваша война.
– Эти говнюки приехали в мой город, пришли в мою лавку, стреляли в моего друга, и это не моя война? Нет уж, сынок! Это моя лавка! Мой город! И я не потерплю здесь каких-то наемников, черт бы их побрал!
– Хорошо,
Метель понемногу успокаивалась, лишь у земли поземкой скручивая в замысловатые спирали снега. На веранде "Пятого колеса" двое вооруженных карабинами жандармов, приплясывали от холода, подняв воротники форменных пальто. Из-за домов вышел, кутаясь в шубу, старик. Опираясь на трость, он, проклиная погоду, направлялся к заведению Дукэ.
– А что это у нас тут случилось, молодые люди?
– спросил старик, поднявшись на веранду и обстукивая тростью полы шубы от снега.
– Ничего страшного, уважаемый, просто охрана важной персоны.
– Что?
– Старик приподнял шапку и приставил руку к обезображенному уху.
– Подойдите ближе, пожалуйста...
Один из жандармов подошел к старику и наклонился, чтобы повторить свою фразу. Второй же жандарм стоял и смотрел на напарника, ухмыляясь тому, что ему не приходится утруждать себя общению с глухим стариком... Вдруг глухой стук, хруст кости - и жандарм увидел, как у него из груди вылез наконечник трехгранного штыка. Уже поплывшим и мутнеющим взглядом он успел заметить, как старик резко выпрямился, его трость разделилась, и тонкий клинок пробил горло его разговорчивого друга.
– Спрячься здесь, у стены, - прошептал Кинт Ллодэ, - бей наповал всех в такой форме, кто будет выбегать из дверей.
Ллодэ кивнул, достал револьвер и отступил к стене вглубь веранды, а Кинт, скинув шубу, сжал в руках пистолеты и махнул через низкий забор, отделяющий двор от конюшни.
Кинт вошел со стороны кухни. Толстый Гани, что-то весело насвистывая, переворачивал куски мяса над решеткой с углями. Насвистывал он, к слову, очень музыкально и, вероятно, благодаря хорошему слуху, повернулся к Кинту...
– Чшшш, - Кинт приставил ствол к губам, - это я, Кинт, продолжай свистеть...
Гани замер на несколько секунд, потом кивнул и продолжил свое насвистывание.
– Оружие есть?
Продолжая насвистывать, Гани кивнул на висящий на стене карабин.
– Сколько жандармов внутри?
Гани нарисовал вилкой цифру "семь" на закопченной стене у очага.
– Продолжай свистеть, возьми карабин и готовься стрелять через окошко раздачи в любого, кто будет целиться в того, кого ты знаешь, тем более в Дукэ, понял?
Насвистывая, Гани подошел к стене и снял карабин.
"Сообразительный малый", - подумал Кинт и подошел к вешалке, сунул за пояс пистолеты, надел замызганный фартук и спросил Гани:
– Кому мясо подавать?
– Тем двум жандармам у стойки, - быстро сказал Гани и снова засвистел.
Кинт перебрал на столе подносы, выбрал самый тяжелый, медный, поставил на него две тарелки с порциями мяса и соусник, в который налил кипящего масла из противня, где тушились овощи. В фартуке и с подносом в руках Кинт уверенно вышел в зал. Дукэ, завидев Кинта в таком виде,
– Ну ты и артист, Кинт!
С Кинтом так бывало уже несколько раз - время словно замедлялось, или ему просто так казалось, и он всего лишь могумел быстро двигаться. Масло из соусницы было выплеснуто в лицо ближайшего жандарма, второй, сидящий рядом, получил ребром тяжелого подноса по переносице...
– Это наемники!
– заорал Кинт и, достав оружие, метнулся к Дукэ, на ходу выстрелив несколько раз в двоих у стойки и свалив их наповал. Маар сообразил, в чем дело, и тяжелый латунный протез буквально сплющил лицо жандарма напротив. Один из жандармов метнулся к двери и даже успел выскочить на веранду, но грохнул выстрел, и он рухнул у порога, оставался один и он... застрелился. Из такого же пистолета в рукаве.
Помещение наполнилось запахом пороха, крови и телами "жандармов". Тот, кого приложил Маар, тоже скончался... одним ударом Маар не обошелся и воткнул ему в шею нож. Двоих наемников, что остались живы, то есть того, с обожженным лицом, и второго, с перебитым носом, лицо которого налилось огромным синяком и распухло, раздели до исподнего, связали и бросили у двери.
– Ничего, - сказал Кинт, обыскав покойников, - ни жетонов гражданина, ни тем более жетонов тайной жандармерии, только оружие, патроны и горсть монет...
– Я заподозрил неладное, когда инспектор вернулся без тебя и говорил с одним из них.
– Дукэ кивнул на того, которого зашиб Маар.
– Но подумал, что ты сам решишь, как действовать.
– И что будем делать?
– Инспектор поехал в ратушу, арестовывать этого капитана, - сказал Кинт.
Дверь распахнулась, и вошел Ллодэ.
– Со стороны ратуши стрельба, похоже, инспектору нужна помощь.
– Ллодэ, присмотри тогда здесь, - сказал Дукэ, - а мы к ратуше.
Кинт сбегал в комнату, схватил карабин и пояс с подсумками, а спустя пару минут он, Дукэ и Маар уже неслись на санях по главной улице к ратуше. Но помощь инспектору пришла с другой стороны, сразу из нескольких окон домов рядом с ратушей стали палить по тем, в кого стреляли инспектор и трое его подчиненных. На небольшой площади лежали три тела, чуть дальше стояли сани, лошадь была убита, а укрывшись за санями, отстреливались двое наемников. Но недолго, кто-то из горожан меткими выстрелами умелого охотника свалил сначала одного, а через мгновение второго.
Как и следовало ожидать, среди четырех трупов не обнаружилось никакого Мореса, а вот тот самый "мастер-инспектор", что прибыл в экспедицию и устроил грандиозный взрыв, присутствовал среди мертвых. Из жандармов инспектора Талда погибли двое. Все трупы также обыскали и ничего не обнаружили, кроме оружия.
– А что это тут?
– спросил толстый мужчина, подошедший на площадь с длинной однозарядной винтовкой в руках.
– Приветствую, Тар, - поднял руку Дукэ, - это ты тех, за санями?