Падение Твердыни
Шрифт:
От моих слов загудели в его свите, а рядом со мной взволнованно дёрнулся сеньор Бароцци и капитаны наёмников, но одна моя поднятая рука и снова за моей спиной воцарилось молчание. Со стороны же Калояна это длилось много больше, что не ускользнуло от его внимания.
— Я даю вам это слово, господин Витале Венецианец, — ответил он.
— Сеньор Бароцци, вы остаётесь, — я лишь слегка повернул голову к нему, — я возьму ваших оруженосцев?
— Конечно сеньор Витале, я распоряжусь, — ответил он.
— Вы подождёте меня государь
— Поскольку вы воин, то думаю мы подождём вас, — улыбнулся Калоян, — не думаю, что этот процесс у вас затянется надолго.
Он оказался прав частично, понимание того, что меня ждёт сам царь Болгарии не только ускорило моё переодевание, но и похоже я поставил новый личный рекорд в этом, вернувшись буквально через шесть минут, одетый в самый свой дорогой костюм, с уже привычным огромным изумрудом на подвеске, и богато украшенным золотым поясом.
Толчком ноги от земли, я одним движением оказался в седле, и поклонился Калояну.
— Прошу прощение, за ожидание.
Он хмыкнул, оглядывая меня целиком, затем повернул коня, показывая мне ехать рядом, что я конечно и сделал. За нами потянулась его свита и моя, с небольшим обозом моих вещей.
— Пока мы вас ждали, мне ещё кое-что о вас поведали господин Витале, — покосился он на меня, — говорят вы ещё к тому же знаменитый мореплаватель, открывший новые земли.
— Про новые земли правда, — склонил я голову, — ну а о своей славе не мне говорить, об этом пусть лучше судят люди.
— Ещё говорят, что вы были весьма близки с прошлым Папой, и что более удивительно и с нынешним. Это так?
Я видел, что этот вопрос ему значительно более интересен, чем прошлый, поэтому вместо ответа, расстегнул две верхние пуговицы шёлкового камзола и достал оттуда перстень, висящий на золотой цепочке.
— Достаточно этой вещи, для моего ответа? — поинтересовался я у него.
Глаза Калояна расширились, он явно его узнал.
— Более чем господин Витале.
Я вернул знак легата обратно, и запахнулся.
— И насколько далеко распространяются ваши полномочия легата? — поинтересовался он, когда мы въехали на опущенный подъёмный мост и подковы лошадей громко зацокали по доскам.
— Я думаю государь, если вы поведаете мне о ваших затруднениях во взаимоотношениях с Папами, то я смогу более точно вам об этом ответить.
Он задумался.
— Думаю лучше если мы переговорим об этом завтра, в обед. Сегодня я планирую дать пир в честь вашего прибытия. Вы ведь не против?
— Вам не нужно об этом у меня спрашивать государь, — я низко поклонился, — вы хозяин, я лишь ваш гость.
— Хорошо, тогда встретимся вечером, я распоряжусь, чтобы о вас позаботились наилучшим образом.
— Благодарю вас государь, — снова поклонился я ему.
Глава 14
— Что скажешь дорогая? — Калоян посматривал,
Анна-Анисия, покачала головой, задумчиво посматривая в сторону гостя.
— Я поговорила сегодня с кыпчакским старейшиной, что сопровождает его войско, мой отец был с ним знаком, — наконец произнесла половецкая княжна.
— Да? — удивился Иван, поворачиваясь к супруге, — интересно и что же он сказал?
— Он был с ним, когда пала Польша и остальные княжества, — по-прежнему задумчиво ответила она, — также Эльбек-бей принимал участие в захвате Константинополя.
— Ну же Анна, не томи, — поторопил её супруг.
— Я смотрю на этого галантного, вежливого, скромного и умного молодого человека, очаровывающего весь вечер наш двор, и в голове не укладывается то, что он мне рассказал, — улыбнулась она торопливому мужу, — поскольку по словам Эльбек-бея, Витале Венецианец крайне жестокий и коварный военачальник, сметающий со своего пути все преграды. К тому же Эльбек-бей лично видел, как тот, не моргнув и глазом, лично зарезал латинянского епископа и десять его оруженосцев, когда те попытались отнять его добычу. Он даже не стал приказывать, чтобы ему помогли, просто прикончил десяток людей, и отряхнувшись, пошёл дальше.
— Десяток вооружённых воинов? — изумился Калоян, другим взглядом посмотрев на гостя, который действительно своей скромностью и вежливостью произвёл при встрече хорошее впечатление. Царь даже переживал, что придётся просить его погостить во дворце, размышляя кого отдать в заложники, тот же с лёгкой улыбкой, словно дело не касалось его безопасности, попросил лишь слово. А это чаще всего значило, что гость был настолько уверен в том, что сможет в случае нападения или попытки отравления выжить, что от такой уверенности спина покрывалась холодным потом и слова жены ещё больше подтверждали его невесёлые мысли.
— Так ты думаешь, — он вернулся к разговору с супругой, — нам нужно обращаться с ним словно с королём?
— Скорее уж как с Папой, — улыбнулась Анна-Анисия, — ведь кроме того, что он латинянский патриарх, что как ты сам знаешь весьма высокий сан для такого возраста, так ещё он и легат самого Папы.
— Ты думаешь он в состоянии поспособствовать осуществлению моих задумок? — осторожно поинтересовался он у жены.
— Из всех людей, кто сейчас присутствует рядом с нашим царством, он точно самый лучший для этого, — супруга положила руку на локоть царя, даря ему свою поддержку.