Падение в рай
Шрифт:
– Какое же?
Ему не терпелось услышать ее ответ, и Либби топнула ногой в раздражении.
– Я спросила первая, – заметила она, радуясь, что нашла выход из щекотливого положения.
Он сжал губы, обдумывая ее ответ, и наконец кивнул:
– Сегодня последний день мая, мэм.
Либби растерялась, но сумела взять себя в руки. Придется задать еще один вопрос, и тогда он уж точно решит, что она выжила из ума. Изобразив удивление, она пробормотала:
– Какого года?
Солдат с тревогой в голосе переспросил:
– Какого года?
–
Ее тон и вспыхнувшие гневом зеленые глаза лишили его дара речи. Он с трудом сглотнул.
– Тысяча восемьсот восемьдесят седьмого, конечно, – отчеканил он наконец и по привычке добавил: – Мэм.
Либби стоило огромных усилий удержаться на ногах.
«Перестань вести себя как психопатка», – приказала себе Либби.
– Так вы говорите… – ее голос задрожал, и она закрыла глаза, чтобы успокоиться. – У вас есть доказательства?
Он заморгал, нахмурился и почесал за ухом.
– Доказательства? Какие доказательства?
– Любые, – прошептала Либби, облизывая сухие губы и молясь, чтобы это был розыгрыш.
Солдат посмотрел вокруг, вероятно, в поисках доказательств. Внезапно лицо его просветлело.
– Да, мэм, – воскликнул он, радуясь как ребенок, и похлопал себя по груди и ногам. – Они здесь.
Покончив с похлопыванием, он широко улыбнулся.
– Письмо, – радостно сообщил он, вынимая из переднего кармана скомканную бумажку.
Либби с опаской взглянула на нее.
Руки не повиновались ей, будто он протягивал гремучую змею. Солдат поспешил ее заверить, что письмо и есть то доказательство, которое ей необходимо. Либби опять засомневалась. Почему он так настойчиво пытается убедить ее? А вдруг они сговорились, мелькнула безумная мысль, может это тщательно продуманная мистификация, которую устроил Джон, чтобы окончательно запудрить ей мозги.
– Оно от Бетти, моей жены, с поздравлениями. Она выслала его месяц назад, чтобы письмо поспело к моему дню рождения. Вот, взгляните, она пишет «твой день рождения тридцатого мая». А тридцатое было вчера.
Дрожащей рукой Либби взяла письмо. Бумага оказалась шершавой и сухой на ощупь. Почерк небрежный. Чернила бледные. Она пробежала глазами первые две строчки: не верится, что от жены. Уж больно сухое и сдержанное! «Мой дорогой и любимый муж Ричард!» Так значит, его зовут Ричард. Либби бросила взгляд на солдата, и тот мгновенно залился краской. Все ясно. Он смутился оттого, что она читала его письмо. Действительно, ни к чему. И она уставилась на дату в правом верхнем углу.
Ее охватил панически страх. Желудок болезненно сжался, сердце на мгновение остановилось, а затем забилось с такой силой, что ей показалось, будто оно вот-вот выскочит из груди. Она прижала дрожащую руку к сердцу и ощутила под потной ладонью, как оно трепыхалось. Пытаясь сделать вдох, она внезапно поняла, что комкает письмо, и протянула его Ричарду. Их глаза встретились. В его взгляде читалось сомнение и беспокойство.
– Что с вами, мэм? – спросил Ричард, запихивая письмецо в карман.
– Я должна идти, – пролепетала
Либби, спотыкаясь, направилась к выходу. Ричард замер в нерешительности, и она воспользовалась его замешательством, чтобы проскользнуть мимо.
– Я должна идти, – более настойчиво заявила она.
– Вы не сделаете этого, – начал было он. Но Либби, не дослушав, бросилась бежать. Она обогнула плац, не обращая внимания на крики Ричарда. Откуда брались силы – непонятно. Ведь ноги почти не слушались ее.
– Дерево, я должна добраться до дерева, – яростно твердила она.
Либби промчалась мимо сгрудившихся у котла солдат. Услышав истошные крики Ричарда, они кинулись вдогонку за девушкой.
Вот они, желанные ворота! Она вздохнула с облегчением, но не замедлила бег. Маленькая дверца для вылазок, которой не было в воротах, когда: она последний раз навещала Джона, оказалась, слава Богу, открытой.
За дверью ее ждали свобода, Старый Патриот и возвращение домой. От быстрого бега у нее закололо в боку, и, зажав бок рукой, она понеслась по вымощенному кирпичом туннелю. Эхо ее шагов гулко отдавалось под его сводами. У ворот она обернулась, и у нее вырвался вздох облегчения. Благодаря замешательству своих преследователей, ей удалось опередить их – все пятеро остались позади. Ее план удался. Еще мгновение, и она свободна.
Либби как метеор пронеслась через распахнутые ворота и со всего размаху ударилась о что-то твердое. От удивления она закричала и, пытаясь сохранить равновесие, принялась искать, за что бы ухватиться.
Крепкие руки опустились на ее плечи и так сдавили их, что она не могла шелохнуться. Утреннее солнце ослепило ее, и девушка прищурилась, желая разглядеть того, кто преградил ей путь. Оторопевшая, Либби моргала, не в силах ничего сообразить.
– Силы небесные! Что вы делаете здесь, мэм? – раздался резкий холодный голос.
Либби снова прищурилась в надежде рассмотреть незнакомца, но поняла, что бесполезно: страх застилал ей глаза.
– Кто, кто… – бормотала она, задыхаясь от стремительного бега.
– Это я спрашиваю, кто, черт возьми, вы такая?
Глава третья
– Если не секрет, куда вы, юная леди? – насмешливо прибавил захвативший Либби в плен незнакомец.
Он слегка отодвинул ее от себя и внимательно оглядел с головы до пят. Его взгляд скользнул по ее груди, талии и наконец остановился на обтянутых черными леггинсами ногах. Он насупил брови.
– Если, конечно, вы леди, или я ошибаюсь.
– Что? – пролепетала Либби, растерявшись от его бесцеремонности.
– Судя по вашей одежде, я слегка поторопился, назвав вас «леди».
Слава Богу, Либби удалось освободиться из его цепких объятий. Подоспевшие солдаты толпились у нее за спиной.
– Капитан Фолк, она убежала. Я пытался…
Мужчина, стоявший перед ней, жестом приказал подчиненным вернуться в форт. Продолжая оправдываться, пристыженные солдаты удалились.