Падение «Вавилона»
Шрифт:
— А я уже заплатил за месяц вперед, — сказал я.
— Идишам? Ну и хорошо, — отозвался Олег. — Зато у тебя есть нейтральный почтовый ящик. Куда поступит решение иммиграционных служб. И где, вероятно, расположится засада. А может, и обойдется с засадой… В любом случае результат будет. Полезный для нас. — Он достал из кармана дубленки рацию. Произнес: — Иду к машине. Как там?..
— Чисто, — ответил сиплый голос.
Через несколько минут, усевшись в припаркованную возле перекрестка «шевроле-беретту», мы держали курс в направлении Жениного дома.
Старухе я объяснил, что вынужден срочно
«Беретта», развернувшись на широком Куинс-бульваре, приняла вправо и съехала в пасть подземного гаража, устроенного под одним из высотных домов. Из гаража черным ходом мы прошли в холл дома, насыщенного запахами якобы освежающей воздух химии.
Холл был застлан изумрудного цвета ковровым покрытием, блистал полированным черным деревом стен, зеркалами, начищенной медью дверных ручек; в углах потолка были установлены телекамеры, а у входа сидел портье-китаец, приветствовавший Олега поднятием руки.
— Это Генри Райт, — представил меня Олег портье. — Новый арендатор квартиры мистера Мэйсона.
— Меня предупреждали… — Портье вручил мне пухлый конверт. — Здесь договор с хозяином дома, все документы…
— Мы разберемся, — Олег сунул в карман его адмиральского кителя несколько долларов.
— Ключи в пакете, — уточнил, поглубже умещая купюры в кармане, служитель, мелко тряся головой в выражении признательности за чаевые. — Желаю приятно провести день.
— Постараемся, — заверил его я.
Квартира произвела на меня впечатление в высшей степени благоприятное: большая гостиная с кожаной мебелью и огромным телевизором со стоявшим на нем черным ящичком кабельной системы; в углу — примкнутый к стене письменный стол с компьютером; потолок со встроенными в него усеченными колбочками ламп; мягкий пухлый ковер…
Спальню практически целиком занимала кровать, застланная парчовым покрывалом табачного цвета, на которой с комфортом мог бы переночевать взрослый слон.
Другая спальня, площадью несколько меньшей, предназначалась, видимо, для гостей.
Кухня была полностью оборудована, холодильник заполнен продуктами.
— Здесь кто-то живет? — спросил я.
— Да, отныне некто Генри Райт, — сказал Олег. — То есть ты.
Из сумки, которую Олег взял с собой из «беретты», он вытащил фотоаппарат.
— Ну-ка, — кивнул на стену, — встань вон там…
Фиолетово сверкнула вспышка.
— Вечером получишь документы, — продолжил он. — Водительские права и социальную карточку. Бумаги реальные, вернее, сделанные на реально существующее лицо. С чистым прошлым.
— А где само лицо? — поинтересовался я.
— За него уже не беспокойся, — ответил Олег. — Он тебе претензий не предъявит. По крайней мере в этой жизни.
— Хрена себе, — прокомментировал я.
— Осваивайся пока… — Олег убрал фотоаппарат в сумку. — В семь часов вечера
Хлопнула дверь.
Олег отбыл в неизвестность по своим странным делам, и я остался один. Пройдя в гостиную, подошел к окну. С высоты одиннадцатого этажа оглядел представшую перед моим взором панораму: торговую улочку со множеством магазинчиков, часть из которых так же, как и на Брайтон Бич, увенчивали вывески на русском языке; здание латиноамериканского банка с плоской крышей; железнодорожную насыпь со стремительно летящей серебристой торпедой поезда…
Интересная мне все-таки ниспослана жизнь, несмотря даже на неясный покуда ее финал…
Но пока до финала дело не дошло, я отправился на кухню сварить себе кофе. До ужина было еще далеко, а время завтрака уже явно и неотвратимо пробило.
До вечера я плутал по прилегавшим к моему дому улочкам, бесцельно заходя в магазины, прошелся вдоль широченного Куинс— бульвара, выведшего меня к мосту Queensboro, тянувшегося через реку к верхней восточной части Манхэттена, и, таким образом, отмахав пешком большое количество полезных для здоровья миль, вернулся в свою новую обитель, где принял душ и переоделся. После спустился в ресторан, где застал одиноко сидевшего в дальнем углу Олега, сосредоточенно изучавшего меню.
— Лобстрера будешь? — спросил он меня вместо приветствия.
— Не откажусь.
Чокнувшись, мы пригубили легкое сухое вино.
— Ну, по порядку, — сказал он. — Наши разговоры — те, из лагерной жизни, ты, надеюсь, помнишь.
— Отчетливо, — подтвердил я.
— Хорошо, если так. Позволю себе их продолжить. Ну-с, с чего же начать? Существует, мой друг, ныне некая держава, именующая себя Россией. Правят этим царством-королевством жулики. Задача у жуликов достаточно простенькая: пока корабль на плаву, стоим у руля и распродаем все, что есть в трюмах. Хватит на наш век — хорошо, а если вспыхнет бунт среди нищих и ограбленных, тогда грузимс мы в лодочки — и только нас и видели. Но поплывут лодочки в уготованные им гавани, а не в неведомое пространство. И, собственно, лодочки уже плывут и приплывают. С теми, кто решил бунта не дожидаться и в рискованные мероприятия не вступать.
— И вы эти лодочки встречаете?
— Мы их фиксируем, — пояснил Олег. — А иногда и встречаем, да. Но груз из этих лодочек предназначен для обратного возвращения на корабль…
— Благородно, — заметил я.
— Но, — продолжил Олег, маленькими хромированными щипцами перекусывая клешню лобстера, — на лодочках пришвартовываются к обетованным берегам ох не подарочки! Пираты это, Толя, злые, жадные и коварные. И награбленное никому они не желают отдавать, злодеи такие… А потому противопоставить им можно не просто грубую силу, а профессиональную, хорошо оснащенную мощь, то бишь умную и сплоченную организацию. А организация требует, во-первых, материальную базу и — каждодневное действие, без которого оперативная ее гибкость костенеет…