Падение
Шрифт:
— Привет, — выдает он осевшим голосом, цепляясь взглядом за носочки моих ботильонов.
— Здравствуй, Андрей, — слова даются мне легко, и я лишь сильнее выпрямляю спину, размышляя над тем, как же все переменчиво. Когда-то, вот так же мы стояли друг напротив друга, с той лишь разницей, что я душила в себе непрошенные слезы, наблюдая за его неторопливым побегом из нашего семейного гнездышка.
— Как ты? — спрашиваю я, хоть и заранее знаю ответ. Анна Федоровна все эти годы лелеяла в себе надежду, что мы еще сможем сойтись, словно когда-то я вдруг
— Нормально, работаю… А ты? — в первые за столько лет заглядывая в мои глаза, интересуется Андрей.
— Все замечательно, как видишь тоже тружусь, — кивнув головой на висящую над ним вывеску, отзываюсь я, не в силах сдержать улыбки, от нахлынувшей гордости за то, что сумела реализоваться. Медведев сильнее вжимает голову в плечи, словно озябнув на осеннем ветру и долго над чем-то раздумывает. Он постарел, взгляд стал каким-то потухшим и словно бесцветным. Он все еще владелец своей империи, состоятельный мужчина, преумножающий свои миллионы, но не сейчас, не стоя на этом асфальте перед женщиной, от которой когда-то сумел отказаться. Улицу вновь прорезает сигнал автомобиля, и я спешу закончить наш неловкий разговор.
— Прости, мне нужно идти, — видя, как мой супруг выбрался из салона и внимательно наблюдает за нашей с Андреем парочкой, спешу распрощаться со своим прошлым.
— Да, конечно… — говорит еще тише, разглядывая моего супруга.
— Ну, тогда пока, — дарю ему прощальную улыбку и спешу к своей семье.
— Что он хотел? — принимая мой поцелуй, интересуется Сережа, даже не пытаясь скрывать своего напряжения.
— Поздороваться, — не могу оставаться серьезной, когда он так открыто меня ревнует, и чувствую, как уголки моих губ сами ползут вверх. — Поехали уже.
Я устраиваюсь на сидении и больше ни разу не поворачиваюсь в ту сторону, где минутой ранее стояла со своим бывшим. София заснула, посасывая свой пухленький пальчик, и я так и замерла, наблюдая за этой умиротворенной картиной. Думала ли я, что когда-то моя жизнь станет такой спокойной и размеренной, что рядом появиться такой надежный и внимательный мужчина, сумевший добиться моего расположения? Удивилась ли я, когда вдруг осознала, что без него мне теперь не прожить и дня, что он незаметно прокрался в мое сердце, безжалостно расправившись со сковавшим его льдом? Что когда-то я рожу ему дочку, вобравшую в себя наши черты — мои серые глаза и его черные, как смоль, волосы? Что Семка, пусть и не сразу, а постепенно, но все же сумеет его принять, со временем начав относиться к нему, как к кому-то родному и важному? Тогда, когда я оплакивала разрушения, учинённые девушкой, вдруг посчитавшей, что имеет какое-то право присвоить себе
— А знаешь, я рада, что увидела его, — глядя в окно делюсь я с Сережей. Все эти годы мы с Андреем старательно избегали подобных встреч, сведя все свои контакты к телефонным звонкам, таким редким и скупым на разговоры. Я не ходила на семейные торжества, предпочитая поздравлять его родителей после шумных посиделок, не возила к нему Семена, возложив эту ответственность на Анну Федоровну и Павла Степановича. Изредка, когда я замечала их пару среди шумной толпы прохожих, я старательно делала вид, что не узнала в их стройных фигурах виновников своих слез. Быть может, кто-то сочтет это слабостью, но для меня это было спасением, возможностью не теребить затягивающийся рубец на своем изможденном сердце.
— Это еще почему? — удивляется муж, прекрасно зная, как болезненно я пережила тот разрыв, как долго и упорно не подпускала к себе ухажеров, и сколько сил и энергии он потратил, чтобы сейчас обладать мной целиком и полностью.
— Потому что я поняла, что все, что не происходит в человеческой жизни, все к лучшему. Не появись тогда эта Рита, я бы и дальше не знала, что семейная жизнь не строиться лишь на труде одного человека. Что муж, может быть нежным и внимательным, что его не нужно уговаривать устроить семейную вылазку, что совместные ужины — это норма, что женщина не должна забывать о себе, о своих увлечениях и желаниях… Что можно каждое утро ощущать на себе взгляд твоих глаз, взирающих на меня так, словно мы вместе не три с половиной года, а только вчера познакомились… Ты-моя самая большая награда, и что бы ни было дальше, я знаю, что никогда не пролью ни одной слезинки по твоей вине…
Он смотрит на меня внимательно, забыв о дороге, и приходит в себя лишь тогда, когда с улицы, раздаются сигналы, стоящих позади машин, водители которых недоуменно высовываются в окна, пытаясь понять, почему же мы не торопимся двигаться дальше, заручившись зеленым светом светофора.
— Поехали уже! — смеюсь, нежно касаясь его волос. — Нам еще Сему с хоккея нужно забрать.