Падение
Шрифт:
– Ты на испытательном сроке, - наконец сказал Бальтазар.
– Будешь работать в доме престарелых до следующего назначения. Возможно, там ты никуда не вляпаешься.
В доме престарелых? Нет... черт возьми, нет. Я провел половину тысячелетия, доказывая, что я был лучшим. В том месте будет только время, тишина и ожидание… и Скаут. Боже, я мог выдерживать Скаута до рассвета. Я буду в Аду.
– Вы не можете говорить это серьезно, - сказал я.
– Одна ошибка за четыреста семьдесят лет, и вы запихиваете меня наблюдать, как подкладывают судна, и пищат кардио-мониторы? Я достоин большего.
–
– Только Скаут. У тебя будет другое задание.
– Какого рода?
Вспышка мрачного предчувствия на мгновение омрачила его пристальный взгляд, а затем ушла. Позади него девочка с огненно-красными волосами спустилась по ступеням, такая яркая на тускло-сером фоне, что каждая душа повернулась, чтобы посмотреть на нее.
Гвен.
Скаут толкнул меня локтем в ребра, и я нахмурился. Что она здесь делала? Возможно, это было моим наказанием. Вечность неловких стычек с единственным существом во Вселенной, которому удалось застать меня врасплох и сбить с ног на задницу.
– Это еще что?
– спросил я.
– Что она здесь делает?
– Она - твое наказание, - сказал Бальтазар, бережно приобнимая Гвен за плечи.
Погодите... бережно? С каких это пор король смерти имел какое-либо отношение к ангелам? Я прищурился на Гвен. Она отвела взгляд. Может быть, у Бальтазара была своя любовная интрижка? Мысль обеспокоила меня чертовски больше, чем следовало. Я потянулся к косе, желая быть в Аду, чтобы я мог почувствовать укус боли, которую заслуживал, разрешая себе даже на мгновение подумать о ней.
– Ей нужен спуск в Ад?
– спросил я.
– Потому что меня не интересует ничего больше.
Гнев Бальтазара вспыхнул еще раз, и земля загрохотала подо мной.
– Моя дочь сказала, что вы уже встречались.
– Ваша... дочь?
Шок заставил меня сделать шаг назад, когда я встретил безразличный взгляд Рыжей. Нет... единственный ангел, отец которого не был Всевышнем. Как кто-то такой невинный и красивый мог быть дочерью одного из самых холодных и неумолимых существ?
– Несмотря на мои предупреждения, Гвендолин вбила себе в голову, что она хочет увидеть другую сторону, - сказал Бальтазар.
– И твое задание показать ее ей.
– Показать ей?
– Горький смех слетел с моих губ.
– Вы должно быть шутите. Посмотрите на нее! Она не продержится и пяти минут.
– На твоем месте я бы очень осторожно выбирал слова, Истон.
– Слой мороза потрескивал на моей коже, минуя ее жар.
– Она продержится столько минут в Аду, сколько пожелает. Твое существование зависит от этого.
– Я - не нянька, - сказал я.
– Найдите другой способ, чтобы напугать ее до дрожи в коленках.
Гвен вздрогнула, но не отвела взгляд. Вместо этого решимость наполнила ее глаза, а ее бледные маленькие ручки сжались в кулачки. Боже... она была похожа на котенка, желающего выглядеть львом. Ничто в ней не было испорчено. Каждый ее дюйм был прекрасен, от пламенных волос до безупречной кожи и безграничных голубых глаз. Прежде чем я смог остановиться, мой взгляд упал на ее губы. Она, вероятно, даже на вкус была милой. Не то, чтобы меня это волновало. Но я мог подумать о горстке существ с юга, который были. Я оторвал взгляд от ее рта и вынудил себя сосредоточиться на Бальтазаре.
– Ты просил
Опасный свет в его глазах сказал мне точно, какое назначение он подготовит, если я откажусь. И отказаться от этого, было точно тем, что я должен был сделать, даже если бы наказание было чем-то, что преследовало бы меня в течение следующего тысячелетия. Гвен не принадлежала ни в какой степени смерти и разрушала существование жнеца.
– Почему я?
– спросил я.
– Почему вы не попросите, чтобы один из ваших чистоплюев Небес обучал ее? Всевышний знает, для нее было бы так безопаснее. Вы действительно готовы подвергнуть ее опасности только для того, чтобы преподать мне урок?
– Я не доверяю им ее безопасность, - сказал он, глядя на Гвен.
– И очевидно она тоже.
Замешательство всколыхнуло злость, которая поселилась в моей груди, пока я пытался задушить ее. Она доверяла мне свою безопасность? Девушка сошла с ума! Я был ходячий бомбой. Я вспомнил, как она коснулась меня... тишину, которую она дала. Она захочет сделать это снова. Она не сможет удержаться. Я не мог позволить этому случиться. Я должен был заставить ее осознать, что это было ошибкой, прежде чем она полезет глубже.
– Хочешь попробовать другую сторону на вкус, Рыжая?
– спросил я.
Она кивнула, и Бальтазар прикрыл рот рукой и отвернулся. Он, вероятно, рассчитывал на мой отказ. Или надеялся напугать, образумить ее и отправить обратно, просящую только о блестящем белом приюте, который она знала в жизни. Если бы это было так, он пришел бы к правильному человеку. Страх, я мог выдать. Когда я закончу с ней, она никогда не будет также смотреть на жнецов.
Я схватил дымящуюся косу и опустил глаза к темной яме криков, создающей трубу подо мной. Я вернул свое внимание к Рыжей и приподнял бровь.
– Чего ждешь, Рыжая?
Она прищурилась на меня и сжала губы в тонкую линию.
– Меня зовут Гвен.
– Тебя позовут, когда я решу, до тех пор пока ты не поймешь, что ты этому не принадлежишь.
Пламенный взгляд вспыхнул в ее ясных глазах, и я почувствовал, как мои губы дернулись, представляя ее чужеродное ощущение гнева. Смотреть, как она ежится - будет интереснее, чем я думал.
– Чувак... что ты делаешь? Она не принадлежит тому месту, - прошептал Скаут.
– Верно. И возможно настало время ей понять почему.
Глава 8
Гвен
Я плелась за Истоном в полуразрушенный дом, где люди с ввалившимися глазами распластались на мебели, как тряпичные куклы. Некоторые рыдали, в то время как другие истерично хихикали, их эмоции горели безумием, колебались от ярости до страха к безнадежному смятению. Я никогда не видела место, наполненное таким стольким количеством отчаяния, стольким количеством несчастной бездушности. Я обхватила себя руками и смотрела, как Истон идет прямо к человеку, сжавшемуся на полу. Когда я переступила через него, мой желудок взбунтовался. Густое облако печали, прибывшее от него, сокрушило меня.