Падшие ангелы Мультиверсума
Шрифт:
– Может, и я, – Антон остановился на секунду. – Погоди. Я ужинал с этой девушкой, которая…
– Нет, тот один сидел, – уверенно сказал Женя. – Я еще думаю, Зверев или не Зверев? И не подошел. Волосы у него были такие же, как у тебя, И пиджак белый, с красными полосками вдоль рукавов.
– У меня есть такой пиджак, – медленно сказал Антон. – И, по-моему, я именно в него был одет. Но я там был не один.
– Да? Ну, может быть, я не обратил внимания, – пошел Климентов на попятный.
– Нет,
Ведь он точно подшил – в тот вечер они с Мартой праздновали вторую годовщину их знакомства. Может быть, Климентов действительно видел кого-то другого. А все остальное, время и этот долбаный пиджак, не более чем совпадение?
Но выяснить это точно ему так и не удалось.
Их было двое. Один – близнец оглушенного Женей охранника. Второй, в плаще из микропоры, смахивал на преуспевающего органлеггера. «Черные доктора» предпочитали ткань, отталкивающую влагу и грязь.
Тот, что близнец, нес на руках Марту–Дарью. Девушка была без сознания. Он-то первым и заметил Антона и Евгения. Замер, наклонился, собираясь опустить свою ношу на пол.
– Стоять на месте! – Антон поднял «жало».
– Не стреляйте! – у «органлеггера» не на шутку испуганный голос. Он отшатывается в сторону, поднимая руки, – Я врач!
Да хоть сестра милосердия.
– Ты, – Антон делает «врачу» указующее движение куцым стволом, – к стене. Повернись, руки за голову. Женя, похлопай его.
Климентов послушно исполняет. Профессионально развернув «врача», он тычком раздвигает его ноги на ширину плеч. И ловко обыскивает свободной от пепельницы рукой. Вынув из кармана, кидает на пол пневмоинъектор. Надо же, правдаврач.
– А ты положи девушку. И тоже к стене.
Агент подчиняется. Опустив Марту на пол, он застывает, нагнувшись. На полсекунды дольше, чем нужно. Антон чувствует неладное.
И когда в руке распрямившегося федерала оказывается иглоавтомат, он успевает первым.
Выстрел «жала» беззвучен. Переведенное в режим безостановочного огня, оно опустошает обойму мгновенно. Доза содержащегося в зарядах токсина так велика, что взрослый человек должен умереть сразу. Паралич дыхательных путей. Коллапс мозга.
Но Антон забывает про «кирасу» с удерживающей игольные боеприпасы подкладкой. И это может стоить ему жизни.
Прямоугольное выходное отверстие, готовое разродиться смертью, смотрит ему в лицо. Палец федерала касается спусковой мембраны.
Размахнувшись, Женя Климентов кидает свою пепельницу в голову агента.
Глупо надеяться, что в таких делах удача придет к тебе дважды. Агент СФК увертывается, пригнувшись. И вместо Антона стреляет в его одноклассника.
Пакетные иглозаряды проникают в тело,
Громко захрипев, Женя Климентов складывается пополам и падает на пол.
С криком ярости Антон выпускает ответную очередь в лицо федерала.
Бегущий врач скрылся в коридоре. Антон склонился над Женькой и, обхватив его за плечи, посадил, прислонив к стене.
Климентов дышал очень часто. По лицу стремительно разливалась синюшная белизна, В уголках рта вспенивалась темная и густая на вид кровь. Вот, не удержалась, потекла на подбородок.
– Эй, – тихо сказал Антон. – Эй.
– Я… – даже не шепот, сипение. Разорванные легкие не держали воздух. –Я… не…
Антон нагнулся еще ниже. Сел на корточки. Он ничего не чувствовал. У него на руках человек готовился сесть на поезд в один конец. А он ничего не чувствовал! Ни паники, ни сострадания..
Опять свистящий шепот:
–Антон… помнишь…
– Что?
О чем он хотел спросить? Школа, первый тайный глоток водки, первый неумело скрученный «джет»? Антону это показалось очень важным. Более важным, чем стоящая за его плечом смерть и лежащая без сознания Марта. Он с трудом поборол желание тряхнуть умирающего за плечи.
– Что? Помнишь – что?
Глаза майора Климентова слепо раскрылись. Антон понял, что тот его больше не узнаёт. Совсем.
– Я не хотел, – отчетливо произнес Женя. На его губах надулся и лопнул кровавый пузырь.
Взгляд Евгения Климентова остекленел, голова безвольно упала набок. Антон медленно провел ладонью по его лицу, закрывая веки, и осторожно опустил тело на пол.
Поднявшись на ноги, он долго оттряхивал колени, хотя на стеклянном полу не было ни пылинки.
Взрыв ракеты, проделавший дыру в куполе посадочной площадки, натворил бед и сам по себе. Но вслед за ним в дом Владимира Белуги ворвался тайфун из огня и стали. Те, кто вставал на его пути, не успевали даже пожалет ь о своей глупости.
Все тайфуны носят женские имена. Кроме этого. Разрушительную стихию звали Глеб.
Он выжимал из своего «доспеха» максимум. Каждое его движение было исполнено стремительности и точности. Тактический процессор выполнял захват цели. Нейронный импульс, быстрый, как обдолбившийся допингами фотон, пробегал по биосиликоновым нервам. От рыцаря к броне. И с минимальной задержкой ствол залпового игольника или боевой приставки играл финальный аккорд.
Он не щадил никого. Смерть-фактор в зоне его досягаемости равнялся, наверное, сто одному проценту. Голос «ракушки» обещал ему, что вокруг будут одни враги. И он не солгал.