Падший ангел. Явление Асмодея
Шрифт:
Это был настолько чужой взгляд, что она сразу отвернулась от него, отползла и тогда только позволила себе еще раз посмотреть в ту сторону… Она еле узнала Янека в этом месиве крови, с вывернутой куда-то в сторону головой, будто отделившейся от тела, с торчащими клоками слипшихся от крови волос на голове, и кровяными полосками на теле. Глаза его были застывшими, будто стеклянными. Этот взгляд застывших глаз она не забудет никогда. На его обезображенном лице запечатлелось удивление, даже скорее восторг… Восторг на обезображенном лице… Хуже насмешки над человеком не придумать.
Все поплыло
Когда она еще раз открыла глаза – то почувствовала, как повисли в воздухе ее ноги. А над головой нависли звезды, но голову не удержать, она бессильно западает назад.
Глава 43
Когда Кристина очнулась, она обнаружила себя в незнакомой комнате. Из-за окон пробивался странный шум, будто крики рыночных зазывал. Она не могла понять, где находится и чья это постель, и почему она вся голая – она не помнила, как разделась вчера. Значит, кто-то с нее снял эту одежду и уложил, пока она была без памяти. Она приподняла голову и обнаружила на себе старухино покрывало и в ногах свою накидку. Под окнами шумел дождь. Но уже пробивались в сознании кровавые эпизоды вчерашней ночи. Нет. Не могло этого случиться. Это привиделось или приснилось. И ничего с Янеком не случилось. Просто страшный сон. Их она видела множество. И вновь в ее сознании вспыхнули как угли, ужасы этой ночи. И она, не мешкая, всунула ноги в башмаки, а потом надела платье. Под ногами были разбросаны увядшие цветки полевых цветов и садовых хризантем. Цветки! Цветки! Завядшие, как на заброшенной могиле. Вчера один такой цветок ей подарил он, Янек, и она надкусила лепесток – это она помнила, потому нашла его среди прочих. Откуда столько цветов? Кто безжалостно бросил их на растерзанное тело? Кто облил его воском свечей? Значит, свечи горели на теле убитого.
Кристина выбежала из дома – вокруг стояли люди. Она поймала брошенные подозрительные взгляды, она уловила повисший в воздухе страх, и услышала шепот вокруг, она снова посмотрела на окружающую толпу – все прикрывали лица от нее, как от прокаженной. Она бросилась туда, где вчера нашла Янека.
Толпа давила на стражников и блюстители порядка едва сдерживали напор. Куда рвался этот народ – понять было трудно. Тело Янека лежало у стены, укутанное в белую парусину, а рядом находился еще какой-то комок, тоже накрытый куском грязной материи.
– Боже мой, боже мой, – шептала какая-то женщина, стоя на коленях.
Кристина вышла вперед.
– Кристина, закрой ему глаза! – закричал кто-то из толпы.
– Молчи! Молчи, дурак, – отвечали ему. – Голова же замотана. Тебе что, не видно?
Ошеломленный народ галдел во все голоса, и все явственнее слышались ругательства, проклятия и требования расправы над убийцей. Кристина слышала, как часто выкрикивали ее имя, имя Марты и имя священника. Ей привиделись снова те странные кровавые полосы на изуродованном теле Янека, и она пыталась вспомнить, что они ей напоминали.
Крики на разный лад еще продолжались, когда она опять потеряла сознание.
Возмущенный народ рвался в дом, расталкивая всех, вперед вышел высокий
– Нашим властям дела нет до жизни простолюдинов! Мы сами должны постоять за себя! Мы отыщем убийцу, кто бы он ни был! Хоть священник, хоть заседатель Ратуши. Мы казним его!
– Правильно, правильно, – раздались одобрительные возгласы.
– Бургомистру надо не за людьми следить, а ловить волков! Все выгоны опустели.
– Да подожди ты с выгонами!
Толпа зашевелилась вновь, вызывая все большее неодобрение начальника стражи. Он коршуном смотрел на этих испуганных людей, которые готовы были разорвать убийцу и при этом страшились его жестокости и изощренности, и поэтому больше ворчали, втайне надеясь, что кто-нибудь справится со злодеем.
– Янек был бедным парнем, никому ничего худого не делал. Его заманили в этот сатанинский дом и замучили, надругавшись над его телом. Что они делали с ним?! У меня язык не поворачивается сказать. Пусть Мартин скажет!
Мартин откашлялся и уперев взгляд в землю, медленно произнес, чеканя каждую фразу: –Отсечь голову кинжалом! Такого еще не было! Они изрезали его как свинью. Вырезали буквы на нем. Слова. Хорошо еще черта не нарисовали.
– Вот-вот! Изрезали его в клочья. Я неграмотный, а буквы мог вырезать тот, кто знает грамоту. Я знаю кто это!
– Кто?! – кричали из толпы.
Им всем ответил догадливый Стен:
– А вы не знаете?! Чего прикидываетесь? Уже все знают – боятся сказать.
– Мы отыщем убийцу! Ему недолго бродить среди нас.
– Сожжем к черту этот дом! – выкрикнули из толпы.
– Постойте! Сжечь никогда не поздно. Да не пришлось бы кусать локти. Надо выяснить, зачем он убивает? Надо выловить его!
– Наверняка дочка Иоахима – это тоже его рук дело!
– И этот парень, которого разорвали на тряпки!
– И утопленник!
– Но утопленника не распознали…
– Да и Олина неизвестно куда делась. Может, она жива? Зачем заживо хоронить-то?
– Да… По лесу ходит?
– Люди говорят, что будто видели в лесу какого-то дитя.
– Дитя? Его б сожрали волки… Не верь сплетням.
– Да видели-видели…
– А-а! Видели… А чего ж не привели?
– Не знаю.
– Олина-то, уж не ребенок вовсе. Невеста уже… была.
– Ну и что?
– Говоришь ребенка видели, а я тебе про…
– Послушай, Мартин! Хватит! Заладил свое… А разве неясно?
– Да-да, он прав, – вмешался Стен. – Неладное тут творится! И Янек не случайно сюда шел. Может в доме есть что-нибудь из того, что может навести нас на убийцу!?
Следующим заговорил Арне:
– Я знаю родителей Янека. Он из семьи мукомолов. Отец не дожил до сегодняшнего дня, может так оно и надо, чем такое горе пережить… За работой мать света белого не видела – тоже сгинула. Ради чего они растили сына? Вот привести бы их сюда. Здесь бы и положили рядом с сыном. Хорошо, не дожили до сегодняшнего дня…
…За что его убили? За что матери… – Стен не смог продолжить, от сильного волнения у него сел голос.
По толпе прокатился шепот:
– А где тетка его? Где тетка Янека? Она знает?